Лондонские романы

Самым ярким представителем «антиуимблдонской» когорты теннисистов, если говорить о недалекой истории, был чех Иван Лендл. Он является автором знаменитой фразы «Трава – для коров», но при этом он же как-то сказал, что готов обменять все свои чемпионские титулы на один уимблдонский. Сейчас новым Лендлом стал наш Марат Сафин. Траву он тоже не любит и свои трофеи ни на что менять не собирается. Но в душе наверняка мечтает о том, что когда-нибудь возьмет историческую вершину. Если бы это было не так, Сафин наверняка бы, как и обещал в прошлом году, наплевал на «Уимблдон» с высокой колокольни и не приехал. Но он приехал, хотя знал, что ему будет трудно играть с больным коленом, а настроение ему подпортит ядовитая английская пресса. В итоге Марат дошел лишь до третьего круга, но, несмотря на это, доказал, что однажды «Уимблдон» может ему покориться. Доказал в первую очередь самому себе. Потому и пообещал возвращаться сюда как минимум в течение 4–5 ближайших лет. Будем надеяться, что Сафин окажется удачливее Лендла. Хотя для этого Марату надо работать: знаменитый Иван Грозный (прозвище Лендла) без устали познавал секреты «травяной» игры, но в лучшие свои годы (1986 и 1987 годы) смог дойти только до финала.

Везет на «Уимблдоне» тем, кто побеждает без всяких моральных мучений. На чистом таланте. Пришел, увидел, победил. Именно так выиграла в прошлом году Мария Шарапова. Она не стала для лондонцев таким уж откровением, как это иногда любят преподносить. Уимблдонская публика ярких игроков примечает сразу, а Шарапова впервые «засветилась» во Всеанглийском клубе лаун-тенниса и крокета в 2002 году. Дошла в юниорском турнире до финала, где, кстати, проиграла другой россиянке – Вере Душевиной. Правда, запомнили Машу в основном из-за внешних данных. Так сказать, запомнили на вырост. А теперь любят настоящей английской любовью, о чем свидетельствуют обращения с предложениями различной степени пристойности. Во время матчей с участием Шараповой плакаты «Мария, выходи за меня замуж» не редкость. Вторую ракетку мира даже спросили, как она относится к подобным проявлениям болельщицкой любви. «Придумали бы что-нибудь более реальное, – ответила она. – Это все равно, что попросить меня спрыгнуть с высокого моста».

Еще Шарапову часто спрашивают, что она делает в свободное от тенниса время, надеясь выведать какие-нибудь пикантные подробности. Однажды почти получилось. «По вечерам часто нежусь в постели с…» Английские журналисты вздрогнули. «…с книжкой», – закончила фразу Маша. Вздох разочарования. На матчах Шараповой собираются, кажется, все фотографы Туманного Альбиона и его окрестностей. Вооружаются камерами и зрители. Сотни объективов уставлены на вожделенный объект, который, как давно подметили, не прочь им подыграть: Маша с юношеских лет выгодно отличалась от сверстниц изящными теннисными одеждами с налетом романтики, причем дизайнером многих, как говорят, является она сама. В нынешнем сезоне Шарапова превзошла саму себя: ее платье отделано позолоченными нитями, а обувь украшают вставки из чистого золота – 18 карат. Стоят, кстати, такие кроссовки под тысячу долларов. Музей Всеанглийского клуба уже попросил россиянку презентовать в свою коллекцию и золотое платье, и золотые шузы, на что Мария, разумеется, ответила согласием.

А еще англичане, конечно, любят своих. Хотя с этим у них очень большая проблема. Уже почти 70 лет ни один британец не становился победителем «Уимблдона» в мужском одиночном разряде. Последним был в 1936 году великий Фред Перри, которому в клубе установлен памятник. Последние 10 лет все ждали триумфа от Тима Хенмэна, типичного «травяного» теннисиста с тщедушным телосложением и блестяще отлаженной игрой типа «подача – выход к сетке». Так, похоже, и не дождутся. Хенмэн выиграл 11 титулов, но на родной земле – всего один. И тот не на траве, а на харде. На нынешнем «Уимблдоне» всеобщий любимец Тим был не похож на самого себя. В первом круге еле унес ноги от финна Яркко Ниеминена (который, кстати, ради выступления в Лондоне отменил собственный медовый месяц). А во втором сдался на милость нашему Дмитрию Турсунову.

Многие англичане, правда, не слишком расстроились из-за такого поворота событий. Таких персонажей, как Турсунов, здесь тоже обожают. Теннисист из второй сотни мирового рейтинга, типичный «бедный родственник», который вылезает ниоткуда и становится грозой фаворитов, – вам этот сюжет ничего не напоминает? Правильно. Это же один в один – фильм «Уимблдон», хит прошлого года, шедший в прокате и у нас в России. Только в кино герой, похожий одновременно и на Турсунова (неизвестно какая ракетка мира), и на Хенмэна (англичанин), геройски преодолев обстоятельства, становится чемпионом, а вот Дмитрий остановился на стадии 1/8 финала. Но все равно доказал, что чудеса бывают не только в кино.

А еще «Уимблдон»-2005 был отмечен рождением новой английской надежды. В переносном, конечно, смысле. К тому же 18-летний Эндрю Мюррей не англичанин, а шотландец. Но для местных фанатов, как выяснилось, это значения не имеет. Мюррей так запомнился своей игрой, что многие болельщики поставили вопрос о переименовании «Хенмэн-хилла» (огромной площадки за пределами клуба, где собираются те, кому не досталось билетов, и смотрят теннис на большом экране) в «Мюррей-хилл». Этот теннисист действительно весьма перспективен, что отмечают буквально все специалисты. Многие при этом отмечают, что потенциально он способен побеждать не только на траве, но и на других покрытиях. Собственно, Мюррей уже доказал это победой на юниорском чемпионате США. Теперь только надо, как посоветовали шотландцу знающие тренеры, подкачаться. Чтобы не падать с ног от судорог, как это случилось с ним на предуимблдонском турнире в «Куинз клаб».

Итак, «Уимблдон»-2005 подходит к концу. В выходные станут известны победители во всех пяти разрядах (два одиночных, два парных и микст). Обозреватели подведут очередные итоги. А клубные садовники на следующий же день приступят к подготовке кортов к «Уимблдону»-2006. Трава, знаете ли, только в поле растет сама по себе, а во Всеанглийском клубе – под особым присмотром. Потому что она все-таки не только для коров. Не прав был Иван.