Posted 16 мая 2005,, 20:00

Published 16 мая 2005,, 20:00

Modified 8 марта, 09:39

Updated 8 марта, 09:39

Артемий Троицкий

Артемий Троицкий

16 мая 2005, 20:00
Он был одним из первых, кто двадцать лет назад непредвзято показал нам, жителям Советского Союза, современное «заграничье». Отправил нас в долгое путешествие по музыкальным пристрастиям Европы, Америки и прочих частей света. Сегодня теоретик современной музыки делится с читателями «Пилигрима» впечатлениями от увиденног

– Артемий Кивович, какие маршруты предпочитаете в последнее время?

– После того как объелся экзотикой, получаю большое удовольствие от путешествий по провинциальной России. Человек любопытный и незашоренный повсюду, будь то средняя полоса, юг или север, всегда может найти какие-то интересные штучки – и культурные, и пейзажные… Я уж не говорю про замечательных людей и душевное времяпрепровождение. Если же вести речь о зарубежье, то лучшее место из тех, что мне попадались, – Сейшелы. Во-первых, они очень разнообразны по ландшафту: есть и скалистые острова, и коралловые, и холмистые. Во-вторых, тамошний народ всерьез озабочен экологией, и, как следствие, на островах ужасно чисто, тротуары пылесосом обрабатывают – сам видел! В-третьих, мне нравится, как аборигены ведут себя с туристами – нет этой ненавистной мне услужливости, покорности, постоянной полусогнутости перед белым человеком, какую можно наблюдать на большинстве курортов, где обслуживающий персонал – либо бывшие рабы, либо помесь рабов с воришками и попрошайками. Я люблю общаться с местными на равных – чтобы не было ни подобострастия, ни отношения ко мне как к дойной корове. К сожалению, таких стран крайне мало. Пожалуй, кроме Сейшел, могу упомянуть еще Бали, но не побережье, а внутреннюю часть острова – Убуд и окрестности. И люди там симпатичные, и национальные ремесла развиты, и музыка интересная – в общем, сохранился местный колорит в первозданном виде, нет этакого туристического холокоста, как, например, во многих арабских странах или на Карибах. Да и туристы там деликатные – не среднестатистический рабочий класс, который на курортах честно отрабатывает свои заработанные в конторе или у станка трудодни, а в основном люди богемные, интеллигентные. Такая публика не особо нарушает местную экосистему.

– Что во время путешествия может испортить вам настроение?

– Вообще-то я хорошо приспосабливаюсь к любым обстоятельствам, в том числе и к форс-мажору. Единственное, что может мне испортить отдых, – это люди. Как ни печально, обычно это наши соотечественники. Я не русофоб; просто человек публичный, физиономия узнаваемая, причем узнаваемая именно россиянами. Вот этот факт и приводит к очень муторным последствиям. Конечно, если симпатичные девушки хотят сфотографироваться на моем фоне – добро пожаловать; если какие-то дотошные меломаны начинают расспрашивать о музыке – это хоть слегка и напрягает, но терпеть можно. Но чаще всего попадаются либо пузатые братки с хамскими манерами, либо отечественные бизнесмены и бизнесвумены розлива «из грязи в князи», которые сидят в своей «Праде», смотрят на тебя прищурившись и о чем-то там перешептываются. По-видимому, обсуждают, почему на мне часы Festina, а не Patek Philippe. Вот с этой публикой пересекаться крайне неприятно. И я хорошо понимаю комплекс многих россиян, которые не любят встречаться за границей со своими соплеменниками.

– А от встреч с экс-соотечественниками, ныне эмигрантами, какие ощущения? По моим наблюдениям, в зависимости от страны эта публика разнится: если, например, в Германии нередко встречаются бездельники, сидящие «на шее» у государства, то в Штатах наш народ пошустрее будет – там за казенный счет особо не разгуляешься…

– Интересно, никогда над этим не задумывался… Хотя действительно, все знакомые мне бывшие «наши», проживающие ныне в США, довольно успешно работают и, более того, полностью американизировались, ассимилировались с местной средой. По-видимому, Америка как-то стимулирует этот процесс. Большинство лондонских русских, которых я знаю, – это богатые, светские, бизнесовые персонажи, которые осели в Лондоне относительно недавно, уже владея солидными капиталами. И хотя английское общество непростое и закрытое, при желании, а также наличии больших денег, даже лоховатые чужаки вполне могут стать его видными членами. Видите, Абрамович преуспел. Мои русские амстердамцы в большинстве своем люди свободных профессий – артисты, художники, в общем, богема. То же самое касается и русских скандинавов – в этих странах развита система social security, что дает возможность почти бесплатного проживания на тамошней территории и поддержку всяческих творческих устремлений. Конечно, ребята этим пользуются. О русских же немцах не знаю вообще ничего: Германия не принадлежит к числу моих любимых стран, и в Берлин я приезжаю исключительно по делам.

– Есть такие города, в которых вы чувствуете себя местным жителем?

– Это Лондон и Амстердам. Там я чувствую себя абсолютно как дома, и милого мне человеческого материала в этих городах не меньше, чем в Москве.

– Давайте тогда продолжим о человеческом материале, но в иной плоскости. В каких краях вам попадались наиболее пленительные аборигенки?

– Знакомство с представительницами местной фауны всегда составляло для меня часть общего авантюрного антуража путешествия. Хотя тем, что называется, секс-туризмом никогда целенаправленно не занимался – для меня романтическая составляющая скорее фон, нежели цель. Серьезные же отношения у меня закручивались в основном с соплеменницами. Не могу сказать, что русские девушки самые привлекательные, но с ними уж точно не соскучишься. Если говорить о внешности, то мне импонирует итальянский тип. У меня было несколько вполне серьезных романов с итальянками, на одной даже очень хотел жениться, но не сложилось. Также были у меня матримониальные планы в Литве и Латвии, еще в советские времена.

– Забавно, что итальянские же мужчины не раз жаловались мне на своих соотечественниц – мол, тяжело с ними, уж больно любят покомандовать…

– Знаете, практика, как правило, развеивает стереотипы. Скажем, считается, что немки или скандинавки холодные, прагматичные и деловитые; а я знавал очень даже непрактичных и романтичных. Что касается дам с Апеннин, то мои были как раз довольно беспомощными и всерьез рассчитывали на мужскую поддержку. Вообще, мне кажется, что национальный характер в женщинах проявляется менее ярко, чем в мужчинах – нам более свойственны всякие специфические темпераменты, привычки и прочие закидоны, а дамы на всем белом свете все-таки схожи друг с другом.

– Приходилось ли вам бывать в таких местах, куда редко ступает нога туриста?

– О да, например, в Колумбии.

– Кроме повстанцев и мешков с опиумом эта страна не вызывает почти никаких ассоциаций…

– На самом деле, государство довольно стремное. Как это ни парадоксально, из всех иностранных городов, которые я когда-либо видел, именно Богота больше всего напомнила мне Россию – атмосфера там, несмотря на всю латинскую вольницу и темпераментность, очень тревожная, напряженная, проникнутая каким-то сумрачным чувством. Что вы хотите – мафия, гражданская война, терроризм, хищения и прочие «прелести»... Но есть в Колумбии одна резервация, которая мне безумно понравилась, – это курортный город Картахена. Там мне довелось жить в одной из самых потрясающих гостиниц, которые я в своей жизни видел. Отель был расположен в старинном иезуитском монастыре и при этом отремонтирован, доведен до всех мыслимых и немыслимых кондиций с идеальным вкусом – например, стены специально подкрашены таким образом, будто покрыты многовековой плесенью. Говорят, там всего две такие; но не только в них дело. Сам городок совершенно непохож на остальную Колумбию – пляжи, кабаки, сальса, прекрасно декорированные клубы с танцами до утра – в общем, веселуха, разгул и полная легкость бытия. И никакой преступности! Я поинтересовался у местных, что же это за оазис в такой криминальной стране. Оказалось, что все противоборствующие силы Колумбии – наркокартели, партизаны, бандиты, члены правительства и прочие, между собой воюющие, построили в Картахене собственные гостиницы, заимели свои интересы и заключили между собой некий пакт – о том, что оставляют город зоной свободной от всевозможных разборок. Но, конечно, туристы там разве что из соседних стран – кроме испанской, иной речи практически не слышно.

– Напоследок традиционный вопрос: куда поехать очень хочется, но пока не получается?

– В этом году хочу еще раз съездить в Латинскую Америку – я вообще большой ее любитель, хотя, кроме Колумбии, видел лишь Эквадор. Сейчас хотел бы отправиться в Чили, Аргентину и, может быть, Бразилию. Главное – найти время; отвести на такую поездку одну-две недели абсолютно бессмысленно, надо урвать из жизни минимум месяц и отдаться путешествию по полной программе. Второй маршрут, который меня интригует, – Австралия и Новая Зеландия. У меня там много знакомых и друзей, которые меня периодически туда заманивают, но опять же…

– Очень далеко лететь…

– Совершенно верно. Нужно много времени, много денег, но рано или поздно, я надеюсь, эти планы осуществятся.

"