Разогнать нельзя оставить

Принятый в пятницу во втором чтении законопроект о реформе РАН переименовал «ликвидацию» Академии в реорганизацию. За академией сохранится статус государственного бюджетного учреждения, хотя ранее она должна была стать общественно-государственным объединением. Имуществом РАН будет управлять отдельное агентство, специально уполномоченное правительством, и первое время это агентство будет возглавлять Владимир Фортов. Также теперь можно будет лишать людей звания академика или иностранного члена РАН. Через три года перестанет существовать звание член-корреспондента.

«Поправки только косметические. Суть законопроекта не изменилась. Да, пока Фортов возглавляет, но где обсуждение с академическим сообществом?» – сказал «НИ» член-корреспондент РАН, член политического комитета партии «Яблоко» Алексей Яблоков. Он отметил, что видит только то, как «власть хочет прибрать к рукам академическое имущество». Г-н Яблоков полагает, что, если законопроект будет принят в таком виде, российская наука потеряет много молодых людей и усилится отток молодежи за рубеж. А академические территории перейдут к лицам, не имеющим отношения к науке. «Самое страшное отложено. Посмотрим, что будет дальше», – говорит г-н Яблоков. «В законопроекте осталась ликвидация Сибирского, Уральского и Дальневосточного отделений Академии наук», – сказал «НИ» директор Института проблем глобализации Михаил Делягин. Он полагает, что академики зря надеются что-то изменить в третьем чтении: «Это не тот жанр, там не бывает содержательных поправок». «Что же такого получил Президиум РАН, ради чего он пошел на сотрудничество? Он получил управление имуществом», – считает г-н Делягин, отмечая, что сохранение контроля за имуществом – это одно из главных достижений академиков.

«Фортов должен благодарить министерство. Ему помогли, поставив его в такую ситуацию, когда он, делая заведомо непопулярные реформы, может академикам объяснять, что он делает их не сам, а его заставили», – говорит «НИ» заведующий лабораториями в Институте молекулярной генетики РАН и Институте биологии гена РАН Константин Северинов.

Закон за прошлую неделю успел пройти два чтения в Госдуме, притом что внесен был 28 июня. Для всего научного сообщества он стал неожиданностью. Членов РАН удивило и огорчило то, что мнения ученых никто не спросил. Президиум РАН был уверен, что реформа приведет к краху современной науки, однако с поправками ученые согласились. «Да, Фортов заявил, что страшная реформа отложена и не будет сделана в том виде, в каком предлагалась. В этих условиях Фортову ничего не оставалось делать – либо подать в отставку, либо сказать: «Ребята, ну что-то мы сделали, не бойтесь, мы будем дальше бороться», – полагает Алексей Яблоков.

Представляя законопроект о реформе Российской академии наук в Госдуме, вице-премьер Ольга Голодец долго объясняла, почему РАН в ее нынешнем виде неэффективна. Из 95 тыс. сотрудников академии только 45 тыс. – научные кадры. Средний возраст академиков – более 70 лет. Около 56% объектов недвижимого имущества РАН не зарегистрировано надлежащим образом, а только в Сибирском отделении РАН, по данным Счетной палаты, 100 земельных участков используются по не целевому назначению. В столице же на землях РАН строится элитное жилье. «Я считаю верхом цинизма, когда на площадях РАН построили элитный комплекс. Сегодня на улице Косыгина, дом 2, продают квартиры за миллион долларов», – заявила г-жа Голодец.

Другие критики РАН ссылаются на низкий индекс цитирования работ российских академиков. С оговоркой, что этот способ оценки эффективности работы вряд ли показателен для гуманитарных наук, Михаил Делягин поясняет «НИ», что в естественных науках эти индексы все-таки работают: «По среднему числу ссылок на одну публикацию за 1996 – 2009 годы мы находимся на 77-м месте – сразу после Нигерии. При этом почти три четверти цитат приходится на счет соавторов, а более 40% являются самоцитированием. В 2005 году американский физик Хирш разработал названный его именем наукометрический индекс, оценивающий научную продуктивность на основе количества публикаций и их цитирования. Чтобы стать академиком, в США надо иметь индекс Хирша, равный 45. Во всем президиуме РАН этому критерию соответствует лишь нобелевский лауреат Жорес Алферов. Из 145 стран российские исследователи находятся на 120-м месте по публикациям научных работ. Научные показатели РАН в расчете на 1 миллион долларов, выделенный на исследования и разработки, ниже, например, показателей Германии в 4,7 раза – при более высоком уровне цен и зарплат в последней».

Все опрошенные «НИ» ученые согласны, что реформировать РАН нужно. «Академия погрязла в конфликте интересов», – говорит Константин Северинов. По его словам, академия в ее нынешнем виде – это «когда сами себя выбравшие люди получают право распоряжаться государственной собственностью». «Реформировать надо потому, что вокруг президиума РАН создалась дикая бюрократическая система», – сказал «НИ» академик РАН Юрий Рыжов. Он отмечает, что поскольку РАН – государственное учреждение, то ее все время контролируют: «Я по своему институту знаю, по МАИ. Задавили все какой-то отчетностью от Министерства образования. На моей кафедре преподаватели уже не знают, когда преподавать и консультировать: пишут и пишут».

Эту проблему признает и недавно избранный президент РАН Владимир Фортов. В своей предвыборной программе он написал, что «бюрократизм, волокита, бумаготворчество и безответственность превратились сегодня в проблему национального масштаба» и «это кардинально снижает эффективность нашей работы, почти не оставляя времени для реальных исследований, убивает инициативу, творчество и губительным образом сказывается на конкурентоспособности науки страны».

Другие академики говорят про сложившуюся внутри РАН клановость. «Внутри академии, существуют определенные течения, направления, кланы, группы. Есть определенное соперничество и стремление перетянуть одеяло на себя. Далеко не всегда, когда принимаются решения президиума, мне понятны причины, по которым приоритет отдается тому или иному вопросу», – сказал «НИ» академик, директор Института США и Канады РАН Сергей Рогов.

Демократичность РАН – миф, поясняет «НИ» старший научный сотрудник Института общей генетики им. Вавилова РАН, кандидат биологических наук Вера Мысина: «Я знаю много случаев, когда в институте научный коллектив и ученый совет выбирал себе какого-то директора, но не смог его себе получить потому, что есть отделения и президиум РАН, который спокойно может наплевать на мнение научного коллектива и поставить того директора, который им нужен».

Еще одна проблема – низкие зарплаты ученых. «У меня зарплата 30 тысяч рублей вместе со всеми прибавками за эффективность работы. Я – ведущий научный сотрудник, доктор филологических наук», – сказала «НИ» ведущий научный сотрудник Института мировой литературы им. Горького РАН Евгения Иванова. «Молодые ученые (младшие и научные сотрудники) имеют ставку 12 тысяч и 15 тысяч плюс 3 тысячи – доплата за кандидатскую. Ветераны – ведущие и главные научные сотрудники – 20 и 25 тысяч плюс 7 тысяч за докторскую степень. На такие зарплаты может идти молодежь, либо фанатично влюбленная в свое дело, либо живущая за счет родителей. Ветераны уходить с работы на пенсию в 12 – 14 тысяч тоже не могут», – говорит «НИ» заместитель директора Института философии РАН Сергей Никольский.

Академик Рогов подтверждает, что в академии есть сотрудники, которые в силу возраста уже не в состоянии заниматься наукой. Тем не менее они продолжают числиться на своих ставках, поскольку обрекать их на прозябание на мизерных пенсиях никто не хочет: «Было много предложений создать фонд, который бы платил пенсию пожилым ученым и позволил обеспечить их старость. Но пока об этой идее забыли». Сергей Никольский полагает, что из-за жалости к пожилым академикам страдает качество научной работы: «Зная, что ветерану невозможно жить только на пенсию, коллеги, решающие вопрос о качестве его исследований, смотрят на них с учетом именно этого положения».

Евгения Иванова уверена, что все траты РАН необходимо сделать прозрачными: «Никто из простых сотрудников в Академии наук не знает зарплаты директора. А такие вещи должны висеть на сайте: кто за что поощряется. Нам все время говорят, что выделяются огромные деньги, но мы их не видим. Наш родной институт сдает два дома рядом с нами в аренду. За 30 лет я не получила ни рубля от этой аренды». Президент РАН Владимир Фортов утверждает, что Академия сдает 7–8% своих помещений и получает за это 2 млрд. рублей в год. В беседе с «НИ» г-н Фортов назвал проблему с управлением имуществом РАН не первостепенной: «Главное – это невостребованность нашей науки в современном обществе».

Ученый Константин Северинов полагает, что правительству надо решать проблемы всей российской науки, а не только проблемы РАН: «У нас очень неблагоприятная инфраструктура для проведения научных исследований. Это связано со сложностями получения реагентов, со сложностями, исключительной дороговизной и медлительностью процедуры закупок оборудования, невозможностью оплаты российскими грантами, даже если они у вас есть, высокотехнологичных научных сервисов, которыми пользуются лаборатории из развитых западных стран. Мне, как человеку, который имеет лаборатории в Америке и в России, четко видно, что самый эффективный способ использования русских денег – просто отдать их в американскую лабораторию и получить результаты, по которым можно было бы отчитываться в России».

Тем не менее существующий законопроект тоже не устраивает ученых. «В проекте реформы не предусмотрена процедура какой-то чистки. В Академии есть хорошие ученые, но есть большое количество людей, которые попали туда по совершенно ненаучным заслугам. Должна быть экспертиза будущих членов Академии и последующая чистка», – считает Константин Северинов. Он опасается, что «если реформа все-таки пойдет, то будет грандиозный переполох и на несколько месяцев, а может быть, на год, вся научная деятельность прекратится».

Многие полагают, что закон ускорит процесс перемен. «Я думаю, что этот скандал послужит на пользу. Руководство академии колеблется: вроде так хорошо, дома строим, недвижимость сдаем, вроде живем-то неплохо. Мне кажется, это должно их испугать, потому что стул-то могут вынуть из-под них», – полагает Евгения Иванова, указывая, что изменения должны обязательно обсуждаться внутри РАН. Константин Северинов полагает, что РАН уже не раз показывала свою неспособность к самостоятельным изменениям. «Обсуждений было очень много, я в них участвую уже больше восьми лет. Обсуждать и переливать из пустого в порожнее уже малопродуктивно», – отметил министр образования и науки Дмитрий Ливанов, пояснив, почему законопроект не обсуждался с учеными.

НЕМЕЦКИЕ АКАДЕМИКИ ПРИСУЖДАЮТ ПРЕМИИ И РАСПРЕДЕЛЯЮТ ГРАНТЫ

СПРАВКА «НИ»