Виктор Илюхин

– Виктор Иванович, коммунисты неоднократно опровергали слухи о грядущем расколе в партии. Но вот теперь Геннадий Зюганов говорит о нем, как о реальной угрозе. Что на самом деле происходит?

– В оценках ситуации, сложившейся в КПРФ, я не был бы столь категоричен. Но то, что еще недавно казалось мне несбыточным, действительно стало сегодня реальностью. Я говорю об очень серьезных противоречиях между нашими лидерами, входящими в президиум, а также о столкновении президиума с исполкомом НПСР. Раньше я не думал, что эти противоречия зайдут так далеко. Отчасти эта ситуация спровоцирована итогами парламентских выборов. Но и противоборство Семигина с Зюгановым сыграло свою роль. Я не хочу обвинять ни того, ни другого. Но было письмо, подписанное 62 членами ЦК, которые выразили неудовлетворение действиями Геннадия Андреевича. Поэтому называть Семигина виновником всех бед, как это сейчас делает Зюганов, я бы не стал. Однако с ним можно согласиться в том, что прямые подкупы руководителей обкомов Семигиным действительно имели место. Но тут же напрашивается вопрос: а где ты, Геннадий Андреевич, был раньше? И другой – предположим, Семигин такой плохой, но кто привел его в исполком НПСР. Илюхин? Рядовой член КПРФ? Ответ напрашивается сам собой.

– Но об угрозе, названной теперь «семигинщиной», в партии шли разговоры еще год назад …

– Да в том-то и дело, что Зюганов прозрел только сейчас. Если бы опасность разглядели до выборов, то мы бы получили гораздо больше голосов избирателей. А если бы не настроили против себя исключенных лидеров – Селезнева, Горячеву, Губенко, то ситуация была бы вообще совсем другой. Получается, что мы сами завязали узел противоречий.

– Выходом из состава НПСР вы его намереваетесь разрубить?

– Если НПСР погряз в противоречиях, то нужна политическая воля, чтобы принять решение. Если в данный момент у союза отсутствует цель, а его члены не знают, в каком направлении двигаться, то нужно собирать внеочередной съезд. Если НПСР не играет той консолидирующей роли, которую призван играть, надо выходить из него.

– Правильно, а «брошенный вами на произвол судьбы» НПСР возглавит Сергей Глазьев, давно лелеющий мечту о руководстве народно-патриотической оппозицией…

– Ну какой из Глазьева левый патриот. Посмотрите, он ведь критикует только правительство, а президент выпадает из его поля зрения. Напрашивается вопрос: зачем он идет на выборы, если Путин для него по-прежнему остается «священной коровой»?

– Однако, согласитесь, что г-н Глазьев вполне способен отобрать солидный процент голосов у вашего не слишком харизматического кандидата Харитонова?

– Если бы Зюганов решил участвовать в президентских выборах, то мы бы получили еще меньше голосов, чем с Харитоновым. Сейчас для нас самое важное сосредоточиться на укреплении партии, а выборы можно было и вообще пропустить. Я сам Зюганову по-товарищески посоветовал: отдохните, Геннадий Андреевич, переждите. Он прислушался, и решение президиума о делегировании Харитонова на выборы, на мой взгляд, достаточно продуманно. Хотя, не скрою, на исполкоме возглавляемого мной движения в поддержку армии поднимался вопрос, кого поддержать: его или Глазьева. Но я убежден: наше отличие от г-на Глазьева и его сторонников в том, что мы – радикальная оппозиция. И поэтому через выборы мы к власти не придем.

– А как быть с фразой, приписываемой Зюганову, о том, что «Россия исчерпала лимит на революции»?

– Наверное, он сказал это только о XX веке. Зюганов, как лидер партии, подобную фразу, конечно, не должен произносить. Потому что революцию ведь не оппозиция готовит, а сама власть, наращивая недовольство снизу. А оппозиция, конечно, на рост противоречий и недовольства должна реагировать незамедлительно.