Песнь танка

Про новое дыхание в данном случае сказано не в переносном смысле. В Музее слепков Академии художеств по всем залам, где студенты копируют бюсты и торсы, разносятся звуки дыхания, а на пьедесталах некоторых из статуй проросла свежая травка. Подобным способом Татьяна Головизина, по ее словам, заставила зрителя «отдышаться и почувствовать, как прошлое становится настоящим». Если Татьяна Головизина в академии одушевляла слепки, то Виктория Илюшкина в Музее артиллерии решила вдохнуть жизнь в железную махину танка. Из бронемашины, стоящей во дворе, доносится одинокий мужской баритон, поющий военные лирические песни. Эта инсталляция так и называется – «Душа танка».

Главное условие, которое поставил институт Pro Arte перед будущими участниками фестиваля, – как можно эффектнее «вписать» свое произведение в старый музей. Так, например, Сергей Бабанин специально для Кунсткамеры вместе с ее сотрудниками придумали аттракцион «Тератология»: на экране время от времени появляются фигуры музейных посетителей, измененные таким образом, что они становятся похожи на заспиртованных здесь еще во времена Петра Первого уродцев в колбах.

Из всех конкурсных проектов институт выбрал те, что подчеркнули достоинства восьми не самых популярных музеев. Их почти никогда не посещают иностранцы, и лишь изредка достигают российские туристы (Кунсткамера и Петропавловская крепость в этом списке – самые популярные).

Сильнейший творческий порыв современных художников вызвал, естественно, Музей артиллерии и вооруженных сил. Здесь как раз и «Душа танка», и пушка, чье дуло превращено в огромный калейдоскоп, и телевизионная реклама, обольщающая посетителей романтикой контрактной службы. В Музее связи два московских художника Аристарх Чернышев и Владимир Ефимов придумали сложную игрушку: на телеэкране в зависимости от действий посетителей появляются то программы, идущие в прямом эфире в настоящий момент, то телеобразы тридцатилетней давности. Геологический музей (собрание минералов и скелет динозавра) приютил у себя «Колумбарий» Петра Швецова. Экспонат представляет собою не что иное, как бетонную стену с нишами, где гуашью нарисованы исчезнувшие ископаемые животные. Как признался в интервью «Новым Известиям» директор музея, в одной из ниш окажется скоро и само это учреждение: ведомству, к которому относится музей, до него нет никакого дела. А вот в самом новом и далеко не бедствующем Музее Фрейда появилась Camera Lucida – ящик, стоящий в абсолютной темноте, внутри которого наподобие северного сияния под музыку переливается масляная субстанция (эдакий психоделический сон).

Два дня – в субботу и воскресенье – между обновленными питерскими музеями курсировали специальные автобусы, и их пассажиры перемещались от Петропавловки до Елагина острова. Эффект такого путешествия оказался неожиданным: получилось, что актуальные художники привлекли внимание к старым музеям, которые сами по себе смотрятся как концептуальный проект (одна петровская Кунсткамера даст фору всем эпатажным галереям). В отличие от Москвы, где современное искусство отвоевывает пустые территории и расталкивает старину, в музейном Питере оно, как ни парадоксально, по-прежнему состоит на службе классики.