Владимир Захаров: "И голос слышен мне из дальних сфер: ты комиссар иль офицер?»

Владимира Захарова уже можно назвать патриархом российской поэзии. Родился он 1 августа 1939 года в Казани. Автор книг стихов: "Хор среди зимы", "Южная осень", "Перед небом", "Весь мир — провинция", "Рай для облаков", "Сто верлибров и белых стихов". Член Союза писателей России.А кроме того (или в первую очередь!) Захаров - выдающий ученый с мировым именем. Академик РАН по секции физики, энергетики, оптики.

Владимир Евгеньевич рассказывает:

"Поэт-ученый в русской традиции идет от Михаила Ломоносова. Мои два деда были классические белые воротнички, которые сделали себя в условиях российского капитализма. Один из них участвовал в строительстве Охтинского моста в Санкт-Петербурге.

В семье был культ поэзии. Мама была такая интеллигентная барышня, и сама очень неплохо писала стихи.

Основной корпус российской поэзии - Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Есенина, Блока я выучил уже в детстве, и многое со слуха.

"По вечерам над ресторанами” - мама читала мне над колыбелью, и я не помню времени, когда б я не помнил наизусть эти строки."

По Пушкину, знанием становится то, что “ выучил и забыл ” - имел право забыть, потому что знание стало интеллектом, собственным углом зрения на историю, события, на явления.

Владимир Захаров взглянул, услышал, а тем более, прочел - и все запомнил навсегда.

"Я входил в литобъединения “Московского университета”, которым руководил тогда Николай Старшинов, а потом Дмитрий Сухарев - известный бард, с которым мы поддерживаем до сих пор самые дружеские отношения. Поскольку я был литературно воспитан, у меня были очень высокие требования к собственному тексту. Поднялась такая волна нового, что я решил переехать в Новосибирск. Когда я сел в поезд и поехал по России, ко мне стали приходить стихи. Мое первое опубликованное стихотворение датировано 1961 годом, и это был год моего переезда в Новосибирск. С тех пор я пишу постоянно и неустанно.

Поэт всегда конструирует новый вариант и бессмертия, и вообще устройства мира. Поэт пишет об известном и о неизвестном.

Вообще между поэзией и наукой нет глубокой пропасти.

Омар Хайям, которого мы знаем, конечно, по стихам, был одним из крупнейших математиков своего времени. Очень важны стихи о неизвестном - за счет поэтической интуиции.

Это означает только то, что я непрерывно работаю. Важно не только общая цитируемость, но и цитируемость отдельных статей. В науке мне повезло - я всегда избегал общих путей и искал свой. Когда я начинал свою деятельность нелинейной теории волн практически не существовало.

В свое время я следил за всем и в литературе, и в поэзии, но сейчас это стало труднее.

Раньше было единое литературное сообщество, и даже было единое общее мнение. А сейчас этого нет. Сейчас все разбилось на множество литературных тусовок, и в каждой - свои маленькие гении…

Есть много интересных поэтов, но вместе с тем есть и девальвация.

Сейчас кроме журналов, есть еще литература в Сети. И уследить за всем этим просто невозможно. Когда у людей отсутствует чувство слова - при чтении их стихов - независимо от воли автора! - у читателя невольно возникают образы из совершенно других интонационных рядов. Поэт должен очень внимательно относится к слову. Когда поэт употребляет слово в одном смысле, и не видит, не слышит всех других смыслов этого слова - у него получается ерунда… Поэзия перестала быть профессией. Хорошие или плохие стихи сейчас не имеет значения, потому что нет ни одного журнала или издательства, которая бы заплатило бы - за стихи любого качества - их автору. В какой-то степени это во всем мире так. В Америке, по крайней мере, есть должность - поэт при Университете.

И тогда определенный ценз существует. Вот Бродский был поэтом при университете.

Нужно быть осторожным со словом!"

У Осипа Мандельштама есть такая статья 1922 года - “Армия поэтов”,

в которой он пишет:

“Как будто поэзия начинается там, где кончается всякое другое ремесло, что, конечно, неверно, так как соединение поэтической деятельности с профессиональной — математической, философской, инженерной, военной — может дать лишь блестящие результаты".

Эта статья меня чрезвычайно вдохновила.

С Мандельштамом у меня связан очень важный момент жизни.

Мир необыкновенно тесен.

Мандельштам, как известно, очень не любил никаких записей - он работал со слуха.

Когда я учился в Новосибирске, я много общался с семьей - потомками декабриста Якушкина. Дмитрий, которого я помню еще мальчиком, потом работал пресс- секретарем у Ельцина.

Тетя этого Дмитрия тогда работала профессором Воронежского университета по биологии, и ездила на учебные семестры в Воронеж, проводя там много месяцев в году.

Эта дама-профессор была Воронеже знакома с Натальей Штемпель, которой Мандельштам посвятил знаменитые стихи:

К пустой земле невольно припадая,

Неравномерной сладкою походкой

Она идёт — чуть-чуть опережая

Подругу быструю и юношу-погодка...

Именно Наталья Штемпель записала со слуха все Воронежские тетради Мандельштама. Из опасения, что у нее могут конфисковать эти бесценные тетради, Наталья Штемпель передала их даме-профессору, и та увезла тетради со стихами Мандельштама из Воронежа в Новосибирск.

В советское время эта семья потомков Якушкина была очень сановная.

Тем не менее, и они в свою очередь, тоже стали опасаться, что воронежские тетради Мандельштама, записанные Натальей Штемпель, могут пропасть.

И тогда в Новосибирске эта дама - профессор по биологии, передала Воронежские тетради Мандельштама мне - на временное хранение. Эти тетради несколько лет лежали у меня - я выучил все наизусть...

Много лет спустя, на одном из научных семинаров, какой-то очень важный профессор спросил меня:

- Что вам привезти из Америки?

Я сказал: - Привезите мне 2 тома Мандельштама, которые вышли в ИМКА-пресс.

Когда на следующий год он действительно мне привез эти книги, я сравнивал уже опубликованные стихи, с тем что я помнил по тем тетрадям:

Украшался отборной собачиной

Египтян государственный стыд —

("здесь в тех тетрадях была описка" - говорит Владимир Захаров)

Мертвецов наделял всякой всячиной

И торчит пустячком пирамид…

Поразительная история с Воронежскими тетрадями - подтверждение действенности строк Сергея Есенина: "Свидетельствует вещий знак - поэт поэту есть кунак" , -

Владимир Захаров и спаситель, и хранитель, и живая память стихов Мандельштама - через разорванное поколение.

Полностью интервью Академика Владимира Захарова

"Новым Известиям" - бесценный исторический и литературный документ.

Творчество поэта Владимира Захарова чрезвычайно обширно и значимо.

Семантическое поле его стихов преобразуется и в географическое, и, что особенно замечательно! - в историческое пространство. Проникновенное видение поэта, обозревающего, как с самолетной высоты,- с высоты знаний, позволяет ему чувствовать себя властелином времени. Тонкое ощущение реалий в каждом историческом контексте придает лирике Владимира Захарова как бы трехмерную семантику:

Встали тени на белом квадрате стены

Для Пунической новой войны,

С Ганнибалом пришли боевые слоны,

Смотрит время привычные сны.

В стихах Владимира Захарова не намеки и обиняки, а современные общественные реалии на узнаваемом историческом фоне - так называемые аллюзии. Этот метод часто применяется поэтом для аллегории, для подчеркивания того или иного смысла. Владимир Захаров всем своим творчеством создает и указывает вектор живительного, а зачастую единственно возможного пути развития. Чтобы сохраниться и жить в мире - надо идти божеским и естественным путем, а не путем ненависти и противостояния:

Но та пурга, желанью вопреки,

Звенит над сединой моей щеки,

И голос слышен мне из дальних сфер:

«Ты кто? Ты комиссар иль офицер?..

Полифоническое звучание стихов Владимира Захарова, создает имманентно ему присущая фонетика. Гул гласных, “грунтует”, словно холст, каждую страницу его сборников.

Владимир Захаров, мастер верлибра, работает над словом вот уже 60 лет. Но независимо от времени написания того или иного стихотворения, строфы, располагаясь на разных - порой полувековых "расстояниях" друг от друга - создают единое целое - творчество поэта:

Мы хороним Добро,

Горе всем обделенным и сирым,

Злато и серебро

Будут царствовать ныне над миром...

Неоднократно выступая по телевидению - как, например, в этой передаче посвященной памяти Фазиля Искандера - Владимир Захаров утверждает, что миром будет править культура и доброта.

Стихи Владимира Захарова -

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

Еще Господь и не творил Земли,

А уж война кипела там, вдали.

Не чуждые сражались племена,

Нет, то была гражданская война.

Войной был полон безграничный край,

Но вот Господь построил тесный Рай.

И узкие поставил Он врата,

Чтобы смутилась злобных суета.

Потом Он далеко раздвинул сад,

Так далеко, что не достанет взгляд.

И меньше стали смертные враги,

Чем колкие корпускулы пурги.

Но та пурга, желанью вопреки,

Звенит над сединой моей щеки,

СМЕРТЬ ДЕМИУРГА

Это лава, теряя остатки огня,

Вспоминает минувшие дни,

А бредущего кончилось тление дня,

На дорогах сырые огни.

Скрыто новое счастье по новым домам,

Вышло новое зло на разбой,

И рассеяна мудрость по многим томам,

И ее не захватишь с собой.

Встали тени на белом квадрате стены

Для Пунической новой войны,

С Ганнибалом пришли боевые слоны,

Смотрит время привычные сны.

Вот и крайний в строю затрубил элефант,

И глашатай читает указ:

«И зарытый, и пущенный в дело талант

Пусть предъявит на общий показ!

Мы узнаем, умел он смирить дурака

И одернуть творящего зло

Или чаще его затекала рука,

А струя вырывала весло».

Но судимый ответит, что время темно,

А пространство лишь щель между скал,

Вспоминая родное песчаное дно

Той реки, где он в детстве нырял,

Вспоминая беспечный полет мотылька

В снопе света, пронзившем сарай,

Зная: узки врата, а душа велика,

Трудно будет ей втиснуться в рай.

И поэтому выроют яму они

И уйдут в предрассветной тоске,

Там и будет душа все грядущие дни

Громоздиться в посмертном песке.

Им ведь нужно еще покорять города,

Перед ними года и года,

Будет белая птица кружиться всегда

Здесь, над горестным местом суда.

* * *

Кому повем чувство потери,

Что я в сердце несу,

Слава вам, вежливые звери,

Уступающие друг другу дорогу в лесу.

Мы тут принимаем таблетки рвотные,

Читая газеты, заходя в интерсеть,

А они, разумнейшие животные,

Убивают столько, сколько сумеют съесть.

Мы тут меряемся дворцами,

Спорим, какие у кого праотцы,

А они без киллеров убивают сами,

О, благородные храбрецы!

И потом уходят, качая хвостами,

И им решительно все равно,

Был ли кто-нибудь за кустами,

Снимали ли их в кино.

На смерть Александра Величанского

Умер поэт-недотрога,

Отсвет, сошедший от Бога

На голубую кайму

Губ, не пришлось мне увидеть,

Дождь не хотел нас обидеть —

Хлынул — спасибо ему.

Так уложите гвоздику

Ближе к застывшему лику,

Белые лягут цветы

Данью последнему дому,

Скоро к кому-то другому

Ангел слетит с высоты.

Небо яснеет, и строго

Август глядит из чертога,

Над облаками венцы,

Все мы из той же судьбины,

Все — непрядущие крины,

Боле трава, чем косцы.

Вновь копьеносный Егорий

На придорожный цикорий,

Синие на лепестки,

Рушит копыта крутые,

Вытопчут нас не впервые,

Вырастем вновь у реки.

Похороны Добра

Мы хороним Добро,

Мы огромную вырыли яму,

Мы хороним Добро

Всенародно, открыто и прямо.

Злато и серебро!

Теплый вечер и вольные нравы

Мы хороним Добро,

Мы свободны, разумны и правы!

Мы хороним Добро,

Горе всем обделенным и сирым,

Злато и серебро

Будут царствовать ныне над миром.

Злато и серебро!

На дела и советы мы скоры,

Мы хороним Добро,

Правьте нами, злодеи и воры.

Гибни то, что старо,

Мы счастливые глупые дети,

Мы хороним Добро,

Больше нет ему места на свете.

Гибни то, что старо,

Для тебя мы могилу отрыли,

Мы хороним Добро,

Сколько раз мы его хоронили!

Пастухи

Когда в необоримый миг

Засвищет птица-тишина,

Когда, ее заслышав крик,

Ты оторвешься ото сна,

С лугов лазурных пастухи,

Одеты в душные меха,

Придут и встанут у реки,

Погода вешняя тиха.

Теперь окончен с жизнью спор,

И мы с тобой теперь одни,

Ты видишь искры и костер,

Горят в огне былые дни.

Вот короба тоски, трухи...

Погода вешняя суха,

Плывут в реке твои грехи,

Горит небесная труха.

Сегодня мы в урочный срок

Сожжем в костре былые дни,

Ты тоже знаешь свой урок,

Накройся шубой и усни.

Не просто место для тоски

Тот мир, где птица-тишина

Открыла черные зрачки

И с криком вырвалась из сна.

И был ты плох, и был хорош,

Настанет ночь, и кончен спор,

А завтра с нами ты пойдешь

До синих гор, до синих гор.

МАРАТ и ГИЛЬОТИНА

"Для Революции нужно отрубить еще 260 тысяч голов."

(Из статьи Марата, "Друга Народа".)

После октябрьской революции

Была мода

Называть мальчиков Маратами.

Почему девочек

Не называли Гильотинами?

А так легко представить:

Классная руководительница —

Строгая Гильотина Петровна,

Первая красавица в классе —

Томная, загадочная Гиля,

Девчонка во дворе бегает — Гилька,

Очень удобно дразнить:

Гилька-килька,

Гилька-килька!

Мама Гильку любит,

Но воспитывает:

Гильотинка,

Марш на кухню посуду мыть!

На ночь укладывает:

Спи,

Гильотиночка ты моя.

Ванны

Назым Хикмет сказал:

Нелегка жизнь чайки!

Еще труднее жизнь

Чугунной ванны,

Летающей над морем.

У нее такие маленькие крылышки!

В дождь они намокают,

Нужно прятаться в сухой док,

А за простой не платят.

Сравните —

Чайка может нырнуть,

Схватить рыбу, взлететь с криком,

А ванна,

Ежели хлебнет воды, —

Непременно потонет.

Чайки летают над морем для пропитания,

А чугунные,

Белые изнутри ванны —

Для заработка,

Их наняла

Благотворительная компания,

Они носят легонькие такие шелковые плакаты:

«Не пей по утрам!»

«Не делай необдуманного добра — пожалеешь!»

«Не ходи с пустыми руками к блуднице!»

Говорит прачка

Земля грязна, земля немыта,

И в зимний хлад, и в летний зной,

К труду зовущее корыто

Передо мной, передо мной.

Тюки белья грузны и тленны,

Тверда и нежна будь, рука,

В корыте, словно хлопья пены,

Беспомощные облака.

Февраль в Аризоне

Размер существа не имеет значения:

Можно быть маленьким

И очень храбрым.

Вот колибри,

Мы назвали его в честь нашего сына Алешей,

Полностью завладел поилкой со сладким сиропом,

Которую мы, неуклюжие великаны,

На ветке для птиц повесили,

Не дай бог, другой колибри приблизится,

Тогда — дуэль двух вертолетов.

Но сегодня из поилки мирно пьют двое,

Стало быть,

Наступила весна.

А в Москве то оттепель,

То неслыханные морозы,

И наш Алеша,

Весом в тридцать тысяч колибри,

Борется с гололедом в автомобиле

На Крымском мосту.

А Крымский мост —

Место мне не чуждое,

Полвека назад,

Когда автомобилей в Москве было еще мало,

Я прошел по нему в феврале,

Не замечая пронизывающего ветра,

Повторяя про себя строчки Гейне

Из его ранней книги

«Юношеские страдания».

ЧУДО

Что — одно чудо!

Нам нужно много чудес.

Нам нужно,

Чтобы каждый день воскрeсал Христос,

Чтобы каждый день

Аарон высекал фонтан холодной воды

Из раскаленной скалы,

Вот тогда в нашей жизни

Что-нибудь

И изменится.

ДРУГ

Я нашел друга

Среди облаков

И очень этим горжусь.

Вот сидим мы на тринадцатом этаже,

Лес потемнел, гроза подступила,

Ливень хлещет, молнии в окнах,

Гром, птицы мечутся,

А я говорю всей компании:

Не бойтесь!

Это мой друг выступает,

Сегодня у него — первый сольный концерт,

Нелегко ему было

Этого добиться.

Помните, вчера утром большой туман?

Это он приходил ко мне на балкон советоваться,

Мы с ним выбрали репертуар.

Что же, я жизнь прожил,

В делах людей разбираюсь,

Неужели дела облаков не пойму!

КОЙОТ

Памяти Лианы Фиббс,которая койотов прикармливала, не говоря уж про аризонских рысей.

Я — койот, я — Божий карат,

Мало кто в мире мне рад,

Я худ, неведомо, в чем душа,

На моей шкуре парша.

Я плачу ночью у разных стен,

Но я не мистический феномен,

Я гангрены реальнее, Ваша Честь,

Mне тут оставляли прежде поесть.

Все внезапно в жизни, все вдруг,

И тебя допросят, любезный друг,

«Не вы ль на койота смотрели вчера

В инфракрасный прицел в три часа утра?»

Отвечай: нет, не смотрел, ни-ни…

Вверху небесные плыли огни,

Внизу городские мерцали огни,

Были чудные ночи и дивные дни!

К поэзии

Поэзия,

Шлюха ты моя ненаглядная,

С кого это

Ты весь вечер глаз не сводишь?

Ага, победитель в жизни сей,

Два универсама в центре города,

Но ведь плюгав,

Накачан, как боевая мартышка,

И слова сказать никому не дает.

Каких героев ты раньше любила —

Греки, троянцы,

Гектор, Ахилл, Патрокл,

Эней!

И они любили тебя,

А этот — не будет,

Увы!

Старушка ты моя,

Легкомысленная.

CКУПОЙ РЫЦАРЬ

Вот оно,

Богатство мое неразменное,

Русский язык…

Спущусь в подвал,

Крышки сундуков подыму,

Свечи все запалю —

Праздник себе устрою.

Тынянов

С его «Вазир-Мухтаром»,

Платонов,

«Чевенгур»,

Бунин,

Выбирай

Хоть «Солнечный удар», хоть «Чистый понедельник»,

Бабель,

«Смерть командира»,

Прочитал —

И уже с начинкой.

А вот Цветаевой стихи искрометные,

О каждой строчке готов говорить.

И я — скупой рыцарь?

Никакой я не скупой рыцарь!

Эй, Альбер,

Иди-ка сюда!

Возьми почитать

Хоть «Капитанскую дочку»!

Да некогда ему!

Он «дейтрейдер».*)

*) Дейтрейдер играет на бирже при помощи домашнего компьютера.