Станислав Айдинян: "Время нам камни сбирать, да иссяк камнепад"

Станислав Айдинян родился в 1958 г. в Москве. Автор поэтических сборников - “Скалы”, “С душой побыть наедине”, “Химерион”, "Механика небесных жерновов". Его стихи печатали в журналах "Новый мир", "Дружба народов", "Грани", "Дон", "Доля", "Южное сияние" (сейчас Айдинян - Главный редактор этого журнала). Стихи переведены на английский, французский, испанский, словенский языки.

Знанием многих важнейших подробностей жизни и творчества Марины Цветаевой мы обязаны тому обстоятельству, что Станислав Айдинян с 1984 по 1993 год был литературным секретарем Анастасии Цветаевой - родной сестры великой поэтессы.

Замечательное, проникновенное эссе Анастасии Цветаевой высоко характеризует её помощника и навсегда вводит Станислава Айдиняна в историю русской литературы: "меня поразила вневозрастная зрелость этого молодого моего современника и это впечатление вскоре перешло в отношение и оценку: в общении с ним настолько отсутствует ощущение возраста... с первого же дня создало особую – творческую, атмосферу, которая желанна и драгоценна, но почти для меня нереальна – потому что давно уже не встречалась моей человеческой и писательской старости, моему привычному старшинству – десятого десятка лет.

- Рабочая же характеристика его без лишних слов такова, что через какие–то недели он стал моим помощником по составлению тома рассказов; а точнее сказать – стал редактором их с таким сознанием дела, с такой зоркостью... Словно свежей струей, горным воздухом повеяло от страниц Станислава Айдиняна, – в эпоху, когда начинают опоминаться от застоялости принудительного реализма, все в искусстве упрощавшего столько десятков лет... В Станиславе и во мне есть сходство: «Холодок в сердце – знаете ли вы его?» (В .В. Розанов). Но мне грустно, что я – как он не увидел мою зрелость – так я не увижу его седин и морщин. Что не будет с ним зеркального моего понимания в годы его, может быть, одиночества..."

Больше 20 лет в Переделкино, в музее Корнея Ивановича Чуковского - в "Старом Гараже" его дачи, ежемесячно (а в начале - еженедельно!) Алла Рахманина - вдова прекрасного, трагически погибшего поэта Бориса Рахманина (моего старого друга) - вместе со Станиславом Айдиняном ведут литературные и поэтические вечера. Все материалы этих вечеров в первые годы снимались на кинопленку, а в последние десятилетие - на видео, и хранятся в Переделкинском литературном - бесценном! - архиве.

Невольно соглашаешься со Станиславом, когда он утверждает, что культура неприкосновенна. А все спорадические чиновничьи действия всегда нелепы, и были, и, к сожалению, будут только фоном событий. Культуру, как рокот океанского дальневосточного прибоя, нельзя ни разрешить, ни запретить.В исторической же перспективе все запреты и преследования превращаются весьма скоро в нелепые, жалкие объяснениями трагических судеб поэтов, художников, творцов...Необходимо служение, а не конфронтация, подвижничество, а не протест.Как записал Александр Блок в январе 1918 года:«Любимое занятие интеллигенции – выражать протесты: займут театр, закроют газету, разрушат церковь – протест. Верный признак малокровия: значит, не особенно любили свою газету и свою церковь».

Станислав Айдинян беззаветно любит и служит Культуре. Его творчество и подвижническая деятельность и в "Гараже Чуковского", и во всех тех редакциях и литературных конкурсах, в которых он в качестве руководителя или члена жюри принимает участие - возвращает русскую культуру в присущие ей светозарно молодые, нескончаемые времена. Надеюсь, читатель почувствует эту мысль в творчестве Мастера.

А начнем мы не со стихов. Станислав Айдинян - автор афоризмов, которые записывают всю жизнь. Вот ТОП-20 его крылатых выражений:

1. Враг всегда лучше знает, что у Вас болит.

2. Пусть люди лучше лезут за словами в книгу, чем в карман.

3. Если человек садится Вам на голову, это еще не значит, что ему больше некуда сесть.

4. Как избавиться от надоедливой моськи? Уйти в себя и представить слона.

5. Предлог, поставленный вне предложения, опасен.

6. Боль это ощущение, превышающие свои права.

7. Предчувствие это родовая схватка реальности.

8. Творчество – это выражение глубины внутренней во глубину внешнюю.

9. Человек по возможностям своим — великое существо. Почти все люди сознают это… умирая.

10. Могу сомневаться во многом, но если усомнюсь во всем, меня не станет.

11. Смерть любого явления есть его полная выраженность.

12. Ночь — связующее звено между нами и черным цветом.

13. Убийство — это ложь избавления.

14. Зимой воздух более настойчиво проникает в дома. Летом ему все равно.

15. Дети полны жизни, потому, что они у нее еще в гостях, а взрослые давно и привычно дома.

16. Беда чисел, заключенных в жесткую клетку математики в их односторонней обобщенности…

17. Искусство начинается с человека, человек начинается с Бога. Но то искусство вечно, которое начавшись в человеке, продолжается в Боге.

18. Нет такого храма, который человек не мог бы выстроить в себе, но нет и такого храма, который человек не мог бы в себе разрушить.

19. Огонь — это тишина?

20. Настоящее творчество божественно, а Бог непознаваем.

***

Мы куда-то так плавно,

так детски свободно летим,

Мы во сне ощущаем еще огневую свободу,

Мы из пламени падаем в талую воду,

над скалистыми льдами привольно парим...

Ну а ниже, под нами, лишь облачный дым,

обещающий городу злую погоду...

***

Весь мир - органный звук,

В котором ноты - тайны,

И рокот - трубный глас

Над ледяной землей,

Где шепчутся миры...

Огромней и случайней,

Чем в небе - нет игры

Над зеркалом - водой.

***

Строка одиночества плавно

Ложится под тонким пером

На море, на шепот платана,

На тень под высоким окном...

***

Я небу учусь у детей и стрекоз,

Не ангел ли тучу по небу пронес?

Откуда летела, кружась, стрекоза?

Ей ангел шепнул :

- Опускаться нельзя

На жаркое поле близ старых берез...

Не ангел ли время на небо унес?...

***

Из облаков склубился Парфенон...

Мы полагаемся на волю рока.

И пусть крылатая бессмыслица-сорока

Летит от стаи взбешенных ворон -

Она влетает в белый Парфенон

Летит между колонн,

Летит так одиноко...

Воронам не догнать её полета,

И не сломать тот облачный заслон,

Который создавался до времен,

Когда воздвигнут древний Парфенон.

***

Время разбрасывать камни настало давно,

Мы разбросали, как камни,

Минуты и дни нашей жизни.

Камни бросали в костер,

Из костра полыхало зерно,

Злак лепетал о любви…

И о тризне.

Вечности смертный налет на губах…

А вослед, --

Что на дороге ночной

Оставляем мы вечной порою?..

Люди уходят, зерно полыхает в костре,

Время гремело в набат,

А теперь засыпает к отбою.

Время нам камни сбирать,

Да иссяк камнепад.

Звезды, как прежде,

Летят нам навстречу

В надежде…

Мы по волнам

– по ступеням –

Идём в водопад

И кто-то светлый

Встречает нас

в звонко-хрустальной одежде…

***

Нас будит на заре печаль…

Гляжу в окно,

Там дремлет осень.

Бежит собака в лес

Вдоль сосен –

И хочется за нею вдаль…

***

Садовник шёл по саду,

Спели вишни,

И ветви тёмнокоже нависали.

И пели птицы утренне-тревожно.

Садовник создал сад, его цветенье,

Озвученное птичьим разногласьем.

И в птичьих спорах восходило Солнце,

Чтоб испарить садовую прохладу…

Там листья в тёплом ветре трепетали,

И ощущали – вот идёт Садовник,

Садовник в рясе, с посохом дубовым…

***

Где остановка мира и предел,

Где Тишины начало и паденье?

Где начинается и гаснет свет,

И где комет опасное скольженье?

Там остановка мира и предел,

Где всё со всем встречается и гаснет,

И там огонь тоскующий горит

На высоте звучащей и прекрасной,

В которой Колокол планет звенит…

Неслышимый и чистотою ясный

Тот, что над сферой ангелов висит…

***

Из стран печали

Странница-Судьба

Пришла ко мне

И села у порога.

Надбровною дугой

Ей радуга была.

Всегда ль Судьба

Идёт тропою Бога?

Всегда ль за нею

Светлых два крыла?..

***

Золотистая осень

бредёт по осиновым тропам,

И по просеке млечной

Небесных высоких когорт.

Сколько жизней прошло

Под сверканьем небесно-высоким,

Сколько высохло рек,

Сколько пало, осыпалось гор…

Золотистая осень?..

В ней золота нет и в помине,

Нет в ней и серебра,

Даже платины в общем-то нет…

Золотистая осень –

Метафора русской пустыни,

Где всегда ожиданье,

А позже –

Отчаянный снег…

***

Пчела летит к раскрытому цветку,

И ласточка к гнезду у скал стремится

Живое сердце – тихая Жар Птица,

Уже смирила радужный полет

И на оконце прошлого садится…

***На крымский мотив

Уйти от моря налегке…

Уже темно и плеск лагуны;

Луна затрагивает струны,

Их трепет слышан вдалеке…

Когда прибрежный ветерок

Приносит трав сухих дыханье

И невозможно расставание,

И от любви еще озноб…

Тогда она в тоске глядит

Тебе, в глаза твоей печали,

И умолкает лунный бред,

И руки только что разжали…

У Коктебельских берегов

У звездоликой пенной бухты

Сюрю-Каёй дремал прибой;

И чаек лёт над головой...

Да, мир тогда еще не рухнул...

РЕВНОСТЬ

С душою полной входишь в дом своей любви,

А там – в потемках за столом – нетопыри

Нетопыри сидят и пьют разрыв-вино

Им ревность в бочке подают. Крепкó оно.

Их огненный и мрачный тост не пей, постой,

Отбрось бокал и убегай, пока живой!

Но верещат нетопыри – Останься, друг, --

Расскажем, кто когда ласкал твоих подруг…

И вот опять с нетопырём ты пьешь вино –

Настояно разрыв-травой опять оно…

***

Как медлит в тихом доме звук,

И стены явственно легки,

Ржавеет цепь разрыв-разлук

Вдали от высохшей реки.

Да, здесь ничто не навсегда;

И небеса так далеки,

И будет вечером привал

У нами выпитой реки...

Так медлит колокольный звук

И за шеломом города.

Бежит река разрыв-разлук,

И вслед реке молчит трава.

***

Цель жизни -- достиженье скорлупы,

Что Вечности огнем опалено,

Взлетает птица -- мыслящий тростник

Шумит и вертится веретено.

Рыдает пустельга в речной тиши,

Огонь погас и тёмен древний лес,

Когортой туч взволнован Рим небес

И илом дней темнеет мыслей дно.

***

Зачем извёстка кувшину,

Хотя и полон он извёстки?

Зачем он полон, он не знает

И, значит, также человек,

Который полон чем – не знает…

СТАРИК У ОКОЁМА

Старик лукавый с именем ребёнка,

Он удит рыбу прямо из печали.

Живет ли он – не знает он давно, --

Зато он видит суть земного круга,--

Он знает, что усталость гонит птицу

К земле от неба, в небе – облака…

***

Берег – от суши,

Суша – от речки,

Речка – от неба,

Небо – от моря,

Мере – вдали, корабли…

Море – от ветра,

Ветер – от шторма,

Шторм – от пучины,

Пучина – от вздоха,

Вздох – от луны…

***

Я как старая скрипка,

В потёртом футляре, -

Храню в себе,

В своем деревянном теле,

Струнные голоса

Забытых мелодий;

Когда-то их слушая,

понимали,

Что жизнь – это звук,

Только звук…

***

Как странно чувствовать, любить,

Когда кругом – одни распятья,

И Смерть, раскрыв свои объятья

Смеется над уменьем жить…

Душа на снегу

Снег белее белизны,

Мы на нём черным-черны.

Но душа прозрачна?

– Нет!

Посмотри её на свет!..

Перед светом мы черны,

Свет – белее белизны.

Души освещает свет.

Он не холоден, как снег,

Он творит миры миров,

Светлый ангельский покров.

Без покрова мы больны,

Дети мрака и луны

Но победой будет Свет.

Так душа напрасна?

– Нет!

***

Душа -- как пленница,

Душа -- как Афродита,

Душа -- как пена огненных морей;

Душа -- как буря, что всего сильней,

Душа – как у Набокова Лолита –

И шаловлива и порочно-скрытна,

Душа -- как повителию увита

Тревожной памятью по-детски смутных дней,

На дне её колодец из теней…

Но к Свету в ней дорожка не размыта

Потоком горьких, как слеза, дождей…

***

Как грустно, что уходят корабли

В закатные лазоревые дали, --

Они плывут на край мечты-земли,

Они уходят в гавани печали

И там, сложив навеки паруса

Своих надежд и грустных сожалений,

Они идут на дно, в свою печаль,

Где парус не отбрасывает тени…

***

Пространства прихотливый круг,

Что движется и своенравно гнётся.

Бывает глубже он колодца,

Куда заглядывает страх...

И эхо круга – мыслью мы зовём,

Оно звенит, поёт неугасимо

Среди случайных голосов

Слов-странников, спешащих мимо.

Гносис

Глухой и сумрачный,

Как черновик Вселенной,

Исчерчен небосвод паденьем звёзд.

Кто нас в чертёж черновика занёс,

Глухой и сумрачный познанием

Вселенной?..

***

Верен огонь

пламенно-алым ступеням

столетий.

Он освещает лишь время.

То, чего нет, освещать –

Самый весёлый удел.