Занял, выпил, занял… Как живется мужчинам за 1000 км от МКАД

Юлия Стужина

В уездном городке из «Двенадцати стульев» было так много парикмахерских заведений и похоронных бюро, что казалось, «жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть».

В современном российском «уездном городке N» глаз режет огромное число наливаек и микрокредитных организаций, и у жителей, в особенности мужского пола, тоже, кажется, не наблюдается страстного желания жить…

Итак, поездом мы переместились на 1000 км от Москвы на восток и оказались в поселке Балезино — одном из райцентров Удмуртии.

Балезино — одна из крупнейших станций Горьковской железной дороги, расположена на участке «Киров-Пермь».

В остальном это типичное провинциальное поселение России. В Балезино проживает около 14 тысячи человек, и, как говорят, демографы, динамика — отрицательная. Население сокращается в результате естественной убыли (смертность превышает рождаемость) и механической убыли (многие уезжают навсегда).

Население «стареющее», молодежь стремится в города, обычно «зацепляется» за учёбу и на малую родину уже не возвращается.

Одна районная больница, 4 школы, 6 детских садов, школа искусств, 2 библиотеки, дом культуры, детский дом, историко-краеведческий музей.

Выходим на привокзальную площадь. Она открывает собой, как водится, главную улицу поселка — Советскую. Справа — срощенная с железнодорожным вокзалом автостанция и заброшенный магазин, слева — старый локомотив — памятник строителям железнодорожной ветки, появившейся в Великую Отечественную войну.

Обрамлена главная площадь посёлка «горбушкой», которая заселена офисами сотовых операторов и прочего мелкого местного бизнеса.

«Антураж», который не оставляет равнодушным: самые крупные, яркие и привлекательные вывески в радиусе 500 метров от точки въезда в Балезино — это «наливайки» и микрозаймы.

Заглядываем в «Выручайку». (Пенсионеров сюда заманивают бесплатными ксерокопиями). Но так ли спешат помогать старичкам здешние ростовщики? На обработке у одного из менеджеров в офисе «Выручайки» сидит бабушка, протягивает беловоротничковой девушке свой паспорт. До конца ли бабушка понимает, что 1% в день — это не так уж и мало, а ее квартира уже без пяти минут в залоге у процентщиков?

Тем, кто не справился с последствиями микрозаймов, предлагаются услуги квалифицированного юриста — за отдельную плату специалист якобы поможет обратившимся гражданам обанкротиться и начать жизнь с чистого листа.

Чем живут здешние мужчины? Что им нравится в родном краю, а что они бы хотели изменить? Эти вопросы мы и задали прохожим (мы пообщались с первыми встретившимися, не ведя никакой отбор).

Андрей, старший брат, 27 лет:

— Родился и живу здесь всю жизнь. Ничего мне в посёлке не нравится, ничто не радует. Ничего такого очень уж хорошего тут нет. Хочется, чтобы денег больше было и проблем жизненных меньше. Учился на электрика, но работал в офисе «Билайна». Недавно вот уволился, теперь ищу новую работу. Но найду, наверное, не скоро. Все мои мечты и желания, к сожалению, упираются в деньги: покупка жилья, закрытие долгов, кредитов. Зарплаты совсем небольшие у нас. Когда есть на что жить, конечно, появляется больше поводов для радости. Хотелось бы еще куда-нибудь переехать, вырваться, но мне отсюда никуда не деться наверное. Жена, трое детей и пока что отсутствие финансовых перспектив. Заначки откладывать тоже не получается.

Максим, младший брат, 25 лет:

— Из Балезино я уехал в город, здесь больше не живу и возвращаться не хотелось бы. Учился на программиста, но не доучился. Сейчас работаю грузчиком и разнорабочим. Жилья пока своего нет. Семьи тоже. Одной зарплаты не хватает, чтобы на что-то можно было копить. Ничего хорошего про детство и ранние годы тут, в посёлке, вспомнить не могу. Проблемная у нас была семья. Отца не было — умер, когда мне был год, а брату — 3 года. Разное говорят о причинах, правды мы не знаем. То ли на охоте застрелили, то ли из машины на ходу выбросили собутыльники. Мама нам не рассказывает. У мамы жизнь тоже тяжелая после смерти папы. Пила мама. В чем моя радость в жизни? Пока она вся нереализованная наверно. Сначала нужно материально обеспечить себя.

Александр, 42 года:

— Всё мне здесь нравится. Река по близости. Железная дорога — под боком. Родители живы. Жена, трое детей. Работа есть — вожу автобусы. Счастье мое в том, что жив и всё! Что еще нужно? Многие из моих сверстников вон уже не живут: суициды, пьянство. На СВО уехал еще один друг, он живой пока. Главная моя проблема сейчас — это дети: хочу, чтобы они со мной остались. Моя жена хотела от меня сбежать. Вместе с детьми. Загуляла.

Аркадий, 60 лет:

— Не знаю даже, что меня радует. Как будто бы уже ничего. Грязно очень в посёлке, снег вон уже неделю не убирают. Чиновники в администрации не работают, а просто задницей к стулу прилипают. Я не чувствую их участия в жизни людей. Никому ничего не нужно как будто, да и мы никому не нужны. Даже для молодых работы нет. Пенсия маленькая, хотя работал на железной дороге. Мне кажется, что не хватает нам на нормальную жизнь.

— Михаил, 68 лет:

Ничего мне уже в жизни почти и не нравится. На пенсии уже давно. На рыбалку хожу, летом — в лес езжу. А что еще в таком возрасте-то может радовать? Разве что внучки, с ними видаемся, внучки хорошие у меня. Теперь и здоровья ни на что не хватает. Да и денег тоже не хватает. Работал сварщиком, пенсия — маленькая. По идее в магазинах-то всё есть, всего полно, но купить не на что. Мечты уже тоже никакой нет у меня. Это в молодости, в советской нашей молодости, было счастье и мечты. И дома стараешься что-то делать, и ездишь везде и смотришь всё. А теперь как будто по рукам бьют. И сил нет, и лень что ли обуяла.

Средняя продолжительность жизни — 57 лет

По последним открытым данным Росстата, показатель ожидаемой продолжительности жизни в Удмуртии на 2022 составлял: женщины: 78.63 лет, мужчины: 65.55 лет, средняя продолжительность жизни по обоим полам: 72.13 лет.

В посёлке Балезино (на севере Удмуртии) и того меньше.

— Средняя продолжительность жизни мужчин здесь — 57 лет. Но в девяностые годы была вообще 47 лет! — рассказал «НИ» хранитель фондов Балезинского районного историко-краеведческого музея Олег Кондратьев.

Выходит, что мужчины тут в основной своей массе и до пенсии-то не доживут.

Краевед согласился вместе с нами проанализировать причины такой невесёлой статистики.

Негде себя проявить

— Удмуртия считается депрессивным регионом, а Балезинский район — плюсом к этому на дне среди самых депрессивных районов в Удмуртии. В общем, над нашей землей растянута умозрительно такая растяжка, на которой написано слово, у которого первая буква «Ж», а последняя «А», и это слово — не «жаба». С 90-х годов мы не можем выйти из этой депрессии. Вслед за депрессией последовала перестройка, потом перестрелка, потом руинирование, — отмечает собеседник.

Последние 20 лет в Балезинском районе непрерывно и стремительно сокращается производственная база. Закрылся льнозавод, молокозавод. Завод стройматериалов держался до последнего, но пал, теперь он — банкрот. Кирпичный завод — разворован, обанкрочен, закрыт.

На Лесобазе из дюжины производств остался только фанерный цех, и то он находится в подчинении московской группировки (а раньше в комбинате были крепкие домостроительный, мебельный, паркетный, инструментальный и др. цеха).

Литейно-механический завод вроде как и сохранился, но тоже с утратой большей части производства: закрыты цех алюминиевого литья, гвоздильный цех, остался цел только цех чёрного литья.

Выжившие единичные производства постоянно переживают перепродажи и банкротства, и владеют этими производствами люди не местные. «Московский и Уральский криминалитет», утверждает Кондратьев.

У фанерного цеха Лесобазы, помимо прочих проблем — системные сложности с трудовыми ресурсами:

«Каждую неделю фанерный цех увольняет бухариков, а затем размещает объявления о наборе и от безысходности снова набирает всё тех же бухариков», — рассказывает сотрудник музея.

Живо ремонтно-техническое предприятие, но фактически поддерживают его только потому, что колхозам ремонтироваться больше негде.

Пять функционировавших прежде строительных предприятий тоже закрыты. Последняя Межхозяйственная строительная организация сегодня держится только благодаря тому, что ее директор — бывший глава района, который в свое время смог припасть к бюджетным заказам. Уберите оттуда муниципальные объекты, и всё — предприятия не будет, подчёркивает Кондратьев.

Единственным более или менее стабильным местом для приложения собственных усилий в посёлке остается железная дорога.

Однако, устроиться в филиал «РЖД» удается далеко не каждому: слишком высок фильтр — по здоровью, образованию, пристрастию к алкоголю. Кроме этого, чтобы выдержать конкуренцию и не попасть под сокращения, работать приходится за троих (постоянно выше нормы), подчёркивает краевед.

Но чем же заняты тысячи мужчин?

У всех остальных представителей мужской половины в посёлке выбор чем себя занять — небольшой: спиться или наняться в вахтовики.

— На у***** [уроженцев Средней Азии] работает не менее пяти вахтовых бригад. Стройки по всей стране.

В последние два года появился еще экстра-вариант: отправиться на СВО в Украину.

— Около 200 балезинцев — отправились на спецоперацию. Кто-то из них подписал контракт сразу после срочной службы. Но основная масса эсвэошников — это те, кто не смог устроиться никуда больше. Очень много ушло туда алиментщиков или тех, кто просто погнался за высокими «гонорарами». Плюс уголовники шли через «Вагнера». Очень много наших же «торчит» в Ижевске, Кировской области, Перми. Сейчас первые возвращенцы — те, кто уходил с зон, уже ходят по посёлку и гнут тут пальцы. Два-три десятка таких помилованных, думаю, уже у нас тут есть, — рассказывает Олег Кондратьев.

Люди надломлены и не могут прийти в себя

Почему молодые люди не хотят жить в посёлке? А люди предпенсионного и пенсионного возраста говорят о потере смысла жизни?

— Зарплаты, на которые в Балезино можно достойно жить, получают только чиновники и коммерсанты. Это абсолютное меньшинство, конечно. При чем последние — это те, кто не брезгует «черными лавочками», спекуляциями — например, торговля спиртным из-под полы. Я не знаю ни одного честного предпринимателя, производителя, не замазанного криминалом, который бы тут выжил. Малые кустарные производства попросту не выдерживают конкуренции с крупными игроками и сетевиками. В общем, на честную зарплату тут купить что-то крупное или даже отремонтировать дом невозможно. 95% жителей психологически изношены еще с 90-х. Изношены даже те, кто внешне выглядит успешным. Надлом есть у всех. Он образовался после нескольких тщетных попыток добиться чего-то большего. Тебя просто бьют по голове и объясняют, что высовываться не хорошо, — рассуждает Олег Кондратьев.

А еще Балезино сегодня (из-за того, что оно есть узловая ж/д станция) — излюбленный перевалочный пункт у наркокурьеров.

— Везут каннабис и опиумные составы со Свердловской области, Челябинской области, юга Пермского края (там траву попросту выращивали в теплицах), с Чуйской долины Казахстана, из Афганистана. Везут синтетические наркотики. Везут в центральную Россию и на Запад. Поделать с этим явлением что-то очень сложно. Во-первых, нет системы досмотра. Во-вторых, отсюда расползается далее по регионам множество электричек. В-третьих, отличить обычных пассажиров от наркокурьеров с теми же баулами очень сложно. А служебных собак можно легко обмануть специальными составами, которые перебивают характерный запах наркотиков. Раньше трафик держали бродячие цыгане, позже и теперь — воры в законе со своими смотрящими.