Правый крен: куда скатился мир в уходящем году

Известный российский политолог и историк Алексей Макаркин подвел в своем канале геополитические итоги уходящего года:

В Европе социально-экономическая нестабильность, сохраняющиеся миграционные вызовы и последствия пандемии (когда только крайне правые «выбивались» из элитного консенсуса, поддерживавшего локдауны) способствуют росту популярности правых популистов. Неожиданными стали результаты выборов в Нидерландах — с большим отрывом от соперников первое место заняла правопопулистская Партия свободы. В Германии крайне правая партия «Альтернатива для Германии» занимает второе место в опросах, получая более 20% голосов и опережая все партии правящей коалиции. Во Франции опросы общественного мнения свидетельствуют о том, что население все более соглашается с тем, что Марин Ле Пен может стать президентом страны.

В США популярность президента Джо Байдена находится на низком уровне, несмотря на позитивные макроэкономические показатели. Он отстает от своего главного соперника Дональда Трампа в электоральных рейтингах, в том числе в «колеблющихся» штатах. Речь во многом идет о серьезном моральном кризисе, связанным с высоким уровнем недоверия к элитам — от политиков до мейнстримных СМИ. В то же время против Трампа возбуждено несколько уголовных дел, что беспрецедентно для американской истории — никогда лидирующий кандидат от ведущей партии не оказывался в подобной ситуации.

Возможное возвращение Трампа в Белый дом вызывает серьезную обеспокоенность как у американских, так и европейских элит. Трамп образца 2016 года был политическим новичком без собственной команды, комплектовавшим свою администрацию из представителей элиты, в том числе военной. Нынешний Трамп — лидер крайне правого изоляционистского крыла своей партии, склонный формировать команду по принципу личной преданности и жесткого неприятия политического мейнстрима. Таким образом в случае его победы под вопросом может оказаться не только поддержка Украины, но и будущее НАТО.

Неопределенность усилилась и во внутренней политике Китая, где недавно назначенные министры иностранных дел и обороны потеряли свои посты по обвинениям в коррупции. Эти министры были непосредственными выдвиженцами председателя КНР Си Цзиньпина, который в 2022 году пролонгировал свою власть на следующее пятилетие. В то же время Си сохраняет контроль за политическими процессами в Китае. Ноябрьская встреча Си с Байденом создала условия для некоторого потепления в китайско-американских отношениях, связанного в том числе с нежеланием Китая видеть на президентском посту Трампа. Но пределы этого потепления определятся в будущем году, в том числе после выборов на Тайване 13 января 2024 года, на которых шансы на победу имеют и антипекинский, и пропекинский кандидаты. В случае победы антипекинского кандидата напряженность вокруг Тайваня вновь может вырасти.

На Ближнем Востоке неожиданное террористическое нападение ХАМАС на Израиль привело к вооруженной операции Израиля в секторе Газа, сопровождавшейся многочисленными жертвами, в том числе среди мирного населения. США в 2023 году не удалось добиться урегулирования, что вызывает недовольство со стороны Турции и арабских стран, на сегодняшний момент не выработан механизм управления Газой после его «зачистки» от ХАМАС (да и сам ХАМАС, несмотря на значительные потери, сохраняет возможности для сопротивления). В то же время не произошло и масштабного военного конфликта в регионе, Иран и «Хезболла» воздержались от непосредственного втягивания в войну.

Повысилась неопределенность и в Латинской Америке. В Аргентине президентские выборы неожиданно выиграл либертарианский эксцентричный кандидат Хавьер Милей, обещавший ликвидацию Центрального банка и долларизацию экономики. А в конце года Венесуэла и Гайана оказались на грани вооруженного конфликта после проведенного в Венесуэле референдума о присоединении гайанской провинции со значительными запасами нефти. В следующем году в Венесуэле предстоят выборы, и президент Николас Мадуро стремится максимально использовать патриотическую тему — до каких пределов, пока неясно.