Развод с браком: в Балашихе опека передала 5-летнюю дочь отцу при живой матери

Анна Снежина

По оценкам юристов, в России суды оставляют детей с отцом после развода не более чем в 5-6% случаев. Как пояснил «НИ» адвокат Московской коллегии адвокатов «Арбат» Дмитрий Фирсов, в эти 5 процентов очевидно входят женщины с доказанно низкой социальной ответственностью — алкоголички, наркоманки, психически больные с диагнозами, либо те, кто по материальным причинам не способен содержать ребенка. Отдельная тема — семейные войны за детей в среде олигархов, когда чадолюбивые папаши включают на полную катушку силовой и административный ресурс, чтобы досадить опальной женушке.

Однако в нашем случае имеется самая обычная семья жителей Подмосковья — Марии и Владимира Слипченко.

Доход у обоих родителей 5-летней Кати примерно одинаковый (45 тысяч рублей — у мамы, 47 тысяч рублей — у папы). При этом мама трудоустроена техником-программистом во ФГУП «Научно-исследовательский институт Министерства обороны РФ», папа, 43-летний пенсионер МВД, в настоящее время — самозанятый, работает удаленно специалистом в службе поддержки клиентов маркетплейса. В отличие от мамы, папа свой доход справкой с работы не подтверждал.

При этом важно отметить, что жилищные условия у папы хуже маминых. Сейчас пятилетняя Катя живет с отцом в одной из съемных комнат чужой двухкомнатной квартиры (проще говоря — в коммуналке), в то время как у мамы — своя двухкомнатная благоустроенная квартира, в которой супруги жили до желания развестись.

Еще важнее то, что абсолютно никаких признаков вредных привычек, асоциального поведения жены Марии, либо антисанитарных условий в квартире органами опеки не обнаружено.

Почему же тогда папе отдали ребенка, а мама уже полгода не может общаться с дочерью?

Несчастливый брак

Мария и Владимир Слипченко поженились в 2018-м, в этом же году у них родилась дочь Екатерина.

К настоящему времени семья развалилась, и оба супруга не могут сказать, что их брак был счастливый. По разделу имущества у супругов споров нет, а вот за ребёнка идет битва — с кем останется жить дочь после развода?

Мария считает, что доверять бывшему мужу ребенка нельзя. В своем исковом заявлении она пишет, что мужа нельзя считать сдержанным и уравновешенным человеком. После ухода из МВД на пенсию подполковник полиции, со слов Марии, так и не смог адаптироваться к обычной гражданской жизни и найти постоянную работу.

Кроме того, с деньгами в семье было туго, отмечает Мария, и даже по самым мелким бытовым вопросам, вплоть до покупки одежды детям или оплаты коммунальных платежей, приходилось обращаться за помощью к родителям (бабушке и дедушке). Супруг злоупотреблял микрозаймами, и однажды дошло до того, что родительница из школы сына чуть не подала на Владимира в полицию за оформление на нее без ее ведома кредита. Ситуацию спасали родители Марии, которые погасили причиненный пострадавшей денежный ущерб, чтобы у внучки не было «отца-уголовника».

Кстати говоря, общего бюджета в семье не было, всю информацию о деньгах, заработке и пенсии Владимир от Марии скрывал. Более того, он был замечен в злоупотреблении алкоголем, игромании и слежке.

«Алкоголь, слежка, игромания, эмоциональное насилие»

— Владимир жил на моей площади, своего жилья у него нет. Практически всю совместную жизнь он употреблял спиртное. Когда у него были деньги — покупал крепкие напитки, когда не хватало — пиво, но каждый день он был навеселе. Когда трезвел, становился раздражительным и агрессивным. Он много курил, причем прямо в квартире, и игнорировал мои просьбы о том, что делать это нужно хотя бы на балконе. — рассказывает Мария.

По словам женщины, с первых же дней знакомства суженый установил ей на телефон шпионскую программу, а в квартире — скрытые камеры и прослушку.

Супруги часто ругались.

— В мой адрес звучали постоянные оскорбления. Мне внушалось, что я больная, что ни на что не способна и пропаду без него. Ограничивал меня в общении с друзьями и родителями. Сам при этом он ни с кем не общался, за 7 лет совместной жизни я ни разу не видела его друзей, — говорит Мария. — Если он считал, что я в чем-то провинилась, то «наказывал» меня полным игнором. Мог не разговаривать по несколько недель. Общение с ним мне нужно было «заслужить». В эти периоды входить в его комнату (в моей квартире) мне и детям разрешалось только со стуком, — рассказала Мария.

Вспоминает женщина и эпизод с возбуждением против мужа уголовного дела по ст. 112 УК РФ «Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью». Ради мирового соглашения и выплаты компенсации избитому мужчине Владимиру пришлось продавать жилье в Химках.

В один день женщина для себя решила, что муж окончательно деградировал и предложила разъехаться, а через полгода подала на развод.

«Мама дочерью не интересуется»

В отместку муж в один из дней пришел в детский сад пораньше и забрал оттуда их младшую дочь. С тех пор, как утверждает Мария, он не дает им видеться.

На словах говорит, что не препятствует общению матери с дочерью и понимает, насколько это важно, однако маме домой ребенка не отдает, на выходные забирать не разрешает, все встречи проходят под его пристальным надзором.

Последний раз Мария видела дочь летом на детской площадке, куда папа привел ее со своего позволения. Во время этого свидания он позволил себе высказывания о «растолстевшей и физически непривлекательной маме» и употребил слово «проститутка».

Мария говорит, что с последствиями длительного психо-эмоционального стресса ей приходится теперь разбираться вместе с психологом.

Владимир в свою очередь считает, что дочь никак не может жить с матерью. Свою позицию объясняет тем, что мама жизнью дочери не интересуется, вопросы воспитателям детского сада не задает, на утренники не ходит, с днем рождения дочь поздравить забыла, а все расходы по воспитанию и содержанию лежат исключительно на нем.

— Мы живем с дочкой душа в душу! — комментирует Владимир.

Однако не нужно быть детским психологом, чтобы понимать, какую травму испытывает 5-летний ребенок, разлученный с матерью.

Одних жилищных условий недостаточно. А что еще?

Окружное управление социального развития №1 г. Балашихи (опека) отписало 19 декабря по-настоящему сенсационный акт, размышляя над тем, с кем правильнее было бы оставить проживать ребенка после развода родителей.

Чиновники обследовали оба жилища и нашли, что двухкомнатная благоустроенная квартира со всей необходимой мебелью, техникой и отдельной комнатой для ребенка (у мамы) и комната в коммунальной квартире с местами общего пользования, разделяемые с соседями (у папы), «одинаково удовлетворяют потребностям ребенка». В обоих жилищах сотрудники опеки нашли отдельное спальное место, место для игр, игрушки, книжки, одежду и обувь (по возрасту и полу ребенка) и пришли к выводу, что «все условия для полноценного проживания и воспитания несовершеннолетнего ребенка созданы» и там и там.

Но почему же тогда выбор пал на папу?

«Само по себе преимущество в материально-бытовом положении одного из родителей не является безусловным основанием для удовлетворения требований этого родителя», — пишет в своем заключении опека.

Что еще важно?

Согласно п. 5 Постановления Пленума ВС РФ N° 10 от 27.05.1998 г. «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей», решая вопрос о месте жительства несовершеннолетнего при раздельном проживании его родителей (независимо от того, состоят ли они в браке), суд принимает во внимание возраст ребенка, его привязанность к каждому из родителей, братьям, сестрам и другим членам семьи, нравственные и иные личные качества родителей, отношения, существующие между каждым из родителей и ребенком, возможность создания ребенку условий для воспитания и развития (с учетом рода деятельности и режима работы родителей, их материального и семейного положения), а также другие обстоятельства, характеризующие обстановку, которая сложилась в месте проживания каждого из родителей.

«Очаровал женщин-воспитательниц»

Напрямую в акте Окружного управления социального развития №1 г. Балашихи не сказано, что же стало решающим аргументом выбора в пользу папы при прочем равном «соответствии критериям» успешности родителей.

Но, судя по последним абзацам их акта, разгадка в том, что отец — солидный человек, офицер, пенсионер МВД смог найти подход к воспитательницам детского сада, которые выписали на него прекрасную характеристику, да и к самим сотрудницам опеки тоже…

«Екатерина воспитывается в неполной семье. С весны 2023 г. Екатерина проживает с папой, который занимается ее воспитанием. В сад приходит опрятная, вещи чистые, всегда отглажены. Папа принимает активное участие в жизни детского сада, участвует в конкурсах, посещает утренники и праздники где выступает его дочь. Со слов Катюши, в выходные они с папой постоянно гуляют, выезжают в парки и скверы, папа водит дочь в театры, кино, в парки развлечений и т. д. Посещение сада и различных мероприятий оплачивается папой. Оплата за детский сад производится вовремя, папой. Папа всегда интересуется учебным процессом и успехами ребенка, коммуникабелен, доброжелателен в общении с педагогами. Мама детский сад не посещает, жизнью дочери в детском саду не интересуется», — сказано в характеристике от МАОУ СОШ N° 26 дошкольное отделение N° 48 «Журавушка».

Одним словом, женщин, статистически преобладающих в соцзащите, не по-детски впечатлил чадолюбивый отец.

Финальную точку в споре по определению дальнейшего места жительства ребенка совсем скоро поставит столичный суд, который рассмотрит в один прием и развод, и место жительства ребенка.

Мама Кати переживает, что секретарей и судей, которые тоже в основном женщины, Владимир тоже «подкупит» своей учтивостью и обаянием. Когда-то и она полюбила его за особый мужской «шарм». Который, как она говорит, развеялся в соприкосновении с реальной жизнью.

Правда, предрекать решение суда — дело неблагодарное. Но в любом случае решение станет для всех членов этой семьи, и особенно для 5-летней Кати, судьбоносным.

Ответ опеки «Новым Известиям»

«Новые Известия» направили редакционный запрос в органы опеки Балашихи и попросили озвучить основания, которыми они руководствовались при вынесении заключения об определении места жительства несовершеннолетней Екатерины с отцом — Владимиром Слипченко.

Полученный ответ Окружного управления социального развития N 1 Министерства социального развития Московской области снова не привнёс никакой ясности в это дело.

Начальник управления Игорь Мамонкин выдал по сути отписку, послав нас к своему вышестоящему начальству — то есть в Минсоцразвития Московской области — и напутствовал, что все свои вопросы по заключению в отношении несовершеннолетней Екатерины Слипченко нам надобно задавать им, а не ему.

Управление Мамонкина является лишь территориальным подразделением министерства, самостоятельных решений не принимает и только транслирует государственную политику и государственное регулирование вышестоящего органа, объяснил он.

Логики в таком ответе никакой, потому что в правильности адресата мы абсолютно уверены. Заключение об изъятии 5-летней Кати у мамы подписывало не Минсоцразвития, а собственноручно Игорь Вячеславович Мамонкин. Он же собственноручно подписывал все акты проверок жилищно-бытовых условий обоих родителей, на основании которых выносил упомянутое заключение. Лично Игорь Вячеславович направлял и ходатайство в Зюзинской районный суд с просьбой опираться на их рекомендации при вынесении окончательного решения об определении дальнейшего места проживания Кати.

На всем протяжении бюрократической процедуры персонально Игорь Мамонкин (как представитель опеки) проставлял все необходимые визы, каждый раз выступая в пользу отца. Ни на каких этапах в это дело не пробралось ни одной подписи другого чиновника. Как же так получается, что теперь всю ответственность за собственное решение по ребёнку он пытается переложить на других?