Андрей Нечаев: «100 рублей за доллар — это праздник для Минфина и беда народа»

Екатерина Максимова

Для кого из россиян «обустройство» будет самым тяжелым, грозит ли стране «марш пустых кастрюль», долго ли экономика страны может «барахтаться в болоте», какая связь появилась между российской нефтью и таблетками, что будет в 2025 году и о многом другом — в интервью с первым министром экономики в истории новой России, доктором экономических наук, профессором, лидером партии «Гражданская инициатива» Андреем Нечаевым.

Про уровень жизни россиян

— Андрей Алексеевич, возвращаясь к вашей фееричной цитате, прозвучавшей на форуме «Финмаркет»: так сможем обустроиться?

— Мне кажется, что эта фраза, при всей своей неделикатности, в общем отражает ситуацию. Люди действительно адаптируются к падению уровня жизни, а бизнес к новым условиям.

Как я всегда говорю: те, кто раньше ел пармезан, теперь перешли на сырный продукт. Но марша пустых кастрюль мы не видим. И тут дело не только в эффективности официальной пропаганды. Вот когда еще и сырный продукт исчезнет, то тогда, наверное, возможны какие-то серьезные потрясения.

— Да, пока все сытые. Но почему за полтора года СВО и беспрецедентных санкций качество жизни россиян заметно не ухудшилось? Покупатели вернулись в торговые центры, продажи китайских автомобилей — рекордные. Кафе переполнены, заграничные туры раскуплены … Или это какая-то обманчивая картина?

— Я думаю, что если поговорить с широкой публикой, то можно услышать много альтернативных оценок. Даже по официальным данным Росстата уровень жизни россиян стагнирует примерно с конца 2012 года.

С Росстатом, правда, интересное явление: как только там назначают нового начальника, после этого реальные доходы немножко подрастают. Такое забавное лукавство.

— Но ключевой показатель — реальные располагаемые доходы населения — падает даже по данным Росстата.

— Да, в прошлом году было падение на 1%. Вроде немного, но если брать с конца 2012 года, то падение реальных располагаемых доходов составило, даже по официальным данным, 15-20%.

Росстат по итогам прошлого года дал официальную оценку инфляции по индексу потребительских цен — чуть менее 12%. А скажем, Центробанк, который заказывает исследование как домохозяйства, то есть российские семьи, оценивают собственную инфляцию, традиционно дает результаты примерно в полтора раза выше, чем Росстат.

У каждой семьи в зависимости от ее потребительской корзины, от ее структуры потребления — инфляция разная. Как я всегда шучу в этом случае: вегетарианцев мало интересует индекс цен на мясо. Так вот последнее исследование Центробанка в конце 2022 года дало эту оценку в два раза выше, чем официальные цифры инфляции, которые нам преподносил Росстат. То есть по Росстату тогда было 12,5% примерно, а по мнению самих россиян 22-23%.

А, скажем, исследовательский холдинг Ромир проводит оценку инфляции методом среднего чека. И осенью 2022 года, чтоб вы понимали масштаб расхождения данных, их оценка инфляция была 43%. Собственно, каждый может посчитать свою собственную семейную инфляцию и выяснить, насколько он стал беднее. Может быть, кто-то стал богаче, кто, например, сейчас получает большие оборонные заказы.

Но я не думаю, что люди абсолютно счастливы с точки зрения своего уровня жизни.

— А какой группе россиян будет сложнее всего обустраиваться?

— Как вы справедливо заметили, после того, как из-за отсутствия комплектующих в России перестали производиться западные иномарки, люди стали покупать по тем же ценам китайские автомобили с табличкой «Москвич». Про разницу в качестве умолчим.

Я об этом говорил, даже когда выступал перед послами ЕС, что больше всего, конечно, от всей этой ситуации, от санкционной войны пострадал средний класс. Те, кто пользовался международными карточками, кто летал в Европу, а рейсы отменили, кто отдыхал за рубежом. Кто инвестировал в валютные ценные бумаги. И это не единицы, у нас более пары миллионов таких инвесторов. Вот это как раз средний класс. А потом их ценные бумаги оказались заморожены в европейских депозитариях. Я не про олигархов говорю, а именно про средний класс.

И я, кстати, объяснял вот этим гражданам, послам, что идеологи санкций — они глупые люди. Они что, наивно верили, что средний класс пойдет на штурм Кремля? Нет, но затаит в отношении вас, европейцев, пользуясь словами Зощенко, некоторое хамство. Электорат Путина от такого рода санкций пострадал в наименьшей степени.

Спасибо, удачно вышла замуж

— Насколько весома для общероссийской статистики группа людей, у которых из-за СВО доходы, напротив, резко выросли. Это и выплаты контрактникам, мобилизованным, повышение зарплат работникам ОПК, которые сейчас работают в три смены?

-Эта группа тоже, конечно, улучшает статистику. И потом, мы же видим репортажи по телевидению, как женщины, которые потеряли мужа, сына или отца, говорят: «Огромное спасибо государству, дали машину». Вот у нас такой народ всё-таки, благодарный. Я не уверен, что показывают все мнения, но некоторые реально говорят: «Большое спасибо, удачно вышла замуж».

Про доллар, бюджет и девальвацию

— Предположим, наступил 2024 год. СВО продолжается, Минфин как-то крутится, спасая бюджет, народ адаптируется. Насколько экономике страны еще хватит запаса прочности, накопленного с прошлых лет?

— Справедливости ради надо сказать, что благодаря остаткам той рыночной экономики, которую наше правительство когда-то построило в России (ну или были заложены ее основы, скажем так), эффект санкций, конечно, оказался гораздо меньше, чем первоначально ожидали эксперты. Это активно эксплуатирует пропаганда, регулярно говоря о том, что, нам предрекали падение ВВП на 8-10%, а оно составило всего 1,9%.

Тем не менее, это падение, когда как во всём мире шел постпандемический восстановительный рост. Да, не 8%, а 2%, но падение.

Думаю, что дальше мы так и будем продолжать барахтаться в болоте, радуясь росту в 1,5%, не негодуя, но огорчаясь при падении на 1,5%. Будет ситуация вялотекущей стагнации.

— Сейчас Центробанк «отпустил» рубль, доллар уже по 90, что дополнительно принесет дефицитной госказне около 4 трлн рублей. А насколько из-за такой девальвации еще обеднели россияне?

— Такой курс доллара для Минфина — праздник. Растут доходы бюджета, связанные с экспортной пошлиной и с импортным НДС. В общем, растут все доходы, которые так или иначе завязаны на курс доллара, хотя оценка в 4 трлн руб. мне кажется завышенной. Но с другой стороны, что тоже очевидно, это дает дополнительный импульс для инфляции.

Хотя сейчас импорт в целом сократился, но он восстанавливается активно, что, кстати, и является одной из причин того, что рубль слабеет, его доля во многих секторах потребительского рынка остается достаточно высокой.

Проблема еще в другом, и я об этом уже много лет говорю: когда у вас есть конкурентная среда, то отечественные производители занимают ту нишу, которая освобождается из-за того, что импортные товары дорожают. А если у вас конкуренция сильно ослаблена (что, к сожалению, происходит в нашей стране в последние годы), то они просто подтягивают свои цены вслед за ценами импортных товаров, ссылаясь на импортные комплектующие, на импортное сырье или просто ни на что не ссылаясь. И в итоге инфляционный эффект девальвации оказывается выше, чем можно было бы ожидать исходя из, собственно, размеров девальвации и доли импорта в потреблении.

Бюджет трещит по швам, госдолг растет

— По разным оценкам, дефицит госбюджета по итогам года составит 5-7 трлн рублей. Насколько критично это для страны, которая прошлый год начинала с профицитным бюджетом?

— Берем последние данные Минфина по состоянию на 27 июня. Дефицит составляет примерно 3,9 трлн рублей. По итогам мая было 3,4 триллиона. Справедливости ради надо отметить, что темпы формирования дефицита сокращаются. Но, все верно, динамика позволяет прогнозировать, что дефицит действительно составит 5-7 триллионов.

Если соотносить с валовым внутренним продуктом, то это не катастрофа. Некоторые страны нам могли бы позавидовать, в том числе европейские. Например, Греция, Италия и Испания, где дефицит гораздо выше. Дефицит будет где-то 3,5 — 4, до 5% ВВП. На руинах советской экономики в начале 90-х дефицит был примерно 33% ВВП. Вот это была действительно катастрофа.

Но проблема в том, что сейчас сжались источники финансирования дефицита бюджета. Западный рынок капитала полностью закрылся из-за санкций. Кубышка в виде Фонда национального благосостояния есть, но сколько в ней реально? Мы так до сих пор и не получили ответ на вопрос, сколько же денег в рамках санкций заморожено в западных банках. Есть разные оценки, но вот какой-то окончательной цифры нам ни Минфин, ни западные банки не дали.

По оценкам, примерно, заморожено 300 миллиардов долларов — суверенных активов. Помимо денег олигархов и простых крестьян. Соответственно, в кубышку залезать можно, и эпизодически Минфин туда примерно на триллион залезает. Часть средств ФНБ еще и вложена в долгосрочные инфраструктурные проекты, и перспективы их возврата вообще, а скорого возврата — тем более, крайне проблематичны.

Эксперты считают, что ликвидная часть — это 6-7 триллионов рублей. Если верны оценки годового дефицита, значит кубышки хватит на год.

— Соответственно, остаются только займы?

— Да, государственный долг резко растет. Но для займов остается только внутренний рынок. А сами заимствования становятся всё дороже и дороже. Вот последнее размещение ОФЗ было примерно под 10,2% годовых. Для недавних лет — это невиданная доходность.
Соответственно, нарастает госдолг, нарастают расходы на его обслуживание.

По оценкам, в 2025 году расходы на обслуживание долга составят более 6% федерального бюджета страны.

Есть и второй момент. Когда на рынок выходит такой сравнительно надежный заемщик, как государство, то частному бизнесу приходится потесниться, да и госкомпаниям тоже. В прошлом году, кстати, у нас была несколько месяцев пауза, когда не было ни одного размещения ценных бумаг компаний. Потом, правда, в конце года они наверстали, но тем не менее. Так вот… Потесниться, значит отказаться от размещения или платить повышенные проценты за размещение своих ценных бумаг.

Фондовый рынок перестает быть источником длинных денег для инвестиций (которым он был в последние годы, слава богу). Соответственно, возрастает нагрузка на государственные инвестиции, то есть возрастает нагрузка на бюджет. Далее возрастает нагрузка заимствования. И вот мы начинаем ходить по этому порочному кругу. И весь последний год мы все активнее по нему ходим.

Про налоги: вчера, сегодня завтра

— Кормилец-нефтегаз уже обложили повышенными налогами. Когда Минфин придет за народными деньгами? В каком виде это может быть?

— Пока вроде бы поползновений не было, потому что еще до этих событий, в последние годы реально повышалось налогообложение населения. Например, налог на имущество стал браться с кадастровой стоимости, которая существенно выше.
Плюс некоторое время назад ввели прогрессивный НДФЛ, когда с дохода больше 5 миллионов берут не 13%, а 15%.

Я не думаю, что перед выборами президента решатся на какие-то серьезные налоговые новации в части населения. Пока будут обходиться креативными решениями с бизнесом.

Тот же налог на сверхприбыль. Сначала это была попытка добровольного изъятия, а затем перевод в законодательное русло. Порядка 300 миллиардов рублей Минфин собрал в качестве вот этого налога на сверхдоходы.

— Плюс текущая девальвация в ту же копилочку?

— Ну да, тоже.

Про выручку экспортеров, застрявшую в Индии

— Санкции заработали и выручка сырьевых экспортеров заметно сокращается. «Новые Известия» неоднократно сообщали, что ко всему прочему еще и в Индии в неконвертируемых рупиях застряли огромные суммы — выручка за проданную индийцам (да еще с дисконтом!) российскую нефть. В 1993 году вы занимались в правительстве «индийским долгом». Что означает текущая ситуация: продали = подарили?

— Да, это был советский долг, который мы переоформили на Россию. Тогда договорились, что долг будет гаситься поставками индийских товаров в РФ. И 30 лет назад сидели большие команды экспертов-внешторговцев, которые искали, что в Индии можно в счет этого долга купить.

Сейчас ситуация, конечно, лучше, чем была 30 лет назад: индийская экономика более развита.

— То есть теперь можно закупать не только махровые полотенца и благовония?

— Да, ассортимент, слава богу, шире. Индия — один из лидеров в производстве лекарственных субстанций, что в условиях санкций и отказа западных компаний поставлять многие лекарства в РФ, очень важно. А в производстве сложных лекарств у нас 94% составляют импортные субстанции. Таблеточки-то мы сами лепили, а вот лекарственные субстанции были импортными.

У индийцев есть и айтишные продукты неплохие, изделия легкой промышленности, которые еще Советский Союз активно завозил. Я помню, сам ходил в индийских рубашках. Ну вот так, видимо, придется опять повторять этот опыт.

Минфин, скорее всего, станет посредником. У экспортеров он будет покупать рупии, а импортерам их продавать. Примерно так: Минфин заплатил Роснефти рубли в счет рупий, взял с них налоги, а потом продал эти рупии компании-импортеру.

— А нефтегаз, который дает бюджету страны почти 40% прямых доходов, вообще справится?

— Экспортерам нефти действительно удалось переключить потоки на Китай, на Индию и на ряд других азиатских стран, а по газу у нас просто абсолютное падение физических объемов экспорта.

Если нефть можно танкерами и цистернами возить, то газ… Это же не детский конструктор, чтобы трубу с «Северного потока» и на Китай переложить легким движением руки. Сейчас объемы поставок газа на экспорт в Европу — примерно такие, как были в конце СССР, то есть они резко сократились. В последнее время еще и падают экспортные цены на газ. Поэтому валютная выручка от экспорта сокращается еще и за счет вот этого фактора.

Что касается нефти, то она по-прежнему продается с дисконтом к мировой цене. Сейчас он, правда, немножко сократился, а был где-то 30 долларов. На текущий момент средняя цена Urals — 55 долларов за баррель. При том, что североморская нефть стоит 75 долларов, то есть дисконт порядка 20 долларов. Плюс то, что частично за эту нефть покупатели расплачиваются рупиями, которые доставляют, конечно, некоторые хлопоты экспортерам.

Да и в части обложения нефтегазового сектора Минфин проявил высокую креативность, которая связана как раз с тем самым дисконтом к цене нефти. Правительство установило фиксированный дисконт: с июля он должен быть как раз 20 долларов — независимо от того, по какой цене экспортер реально продает нефть. Соответственно, нефтяники несут на этом прямые потери, ну кроме тех, кто вдруг продает с меньшим дисконтом.

— Что бы вы сказали тем россиянам, которые считают, что нынешняя ситуация с нами надолго, и выхода нет. На перспективу многих-многих лет.

— Боюсь, что не могу их утешить, и что они по-своему правы. Если говорить об украинском конфликте, то я пока, если честно, не вижу предпосылок к его завершению. На уступки ни одна из сторон не готова.

Только если Запад устанет от всей этой истории. Или будет полностью разгромлена украинская экономика, что заставит Киев сделать более серьезные уступки. В общем, думаю, конфликт продлится достаточно долго.

Но даже если мы говорим более сухо, только об экономике, то тот санкционный режим, который сейчас введен, боюсь, он надолго. Просто напомню, что знаменитую поправку Джексона-Вэника в отношении СССР, которая была принята при Рейгане, отменили только на рубеже нулевых годов. То есть ее формальная отмена заняла больше 20 лет. Там, где западный бизнес страдает и сможет пролоббировать отмену санкций, это, возможно, произойдет быстрее, но в целом, думаю, что санкционный режим не исчезнет долго. По многим позициям он просто уже необратим.

Возьмем тот же газ, от которого Европа уже фактически отказалась. Европейцы перестроили свою логистику. Очень тяжело, но тем не менее, они адаптируются к повышению цен, потому что, например, сжиженный газ, который поставляет Америка, он дороже. Но после того как они адаптируются, обратного пути, боюсь, уже не будет.

В качестве резюме скажу: нынешний кризис, боюсь — это с нами надолго.