Вернитесь, мы все простим! В России началась кампания по возвращению релокантов

Кремль заинтересован в возвращении релокантов, утверждает источник канала BRIEF, близкий к администрации президента. Причем в возвращении публичном именно «тех, кто не донатил ВСУ и не призывал разрушить Россию, конечно, а испугался, не понял, поддался стадному чувству».

Именно поэтому отечественные медиа уже начали и будут описывать в ближайшее время истории об одумавшихся беглецах, к тому же, кому-то из релокантов, по словам источника, предложат хорошую работу взамен на публичное раскаяние и осуждение западного образа жизни.

Все это очень напоминает подобные же кампании советских времен. Тем более, что источник не дал гарантии того, что радикальные патриоты не припомнят «возвращенцам» их высказываний против СВО. А ведь именно это и вынудило многих из тех, кто не собирался эмигрировать — к примеру, актера Данилу Козловского — уехать из страны.

А другие российские СМИ, к примеру, канал «МИГ», опрашивают своих читателей об их отношении к возвращению беглецов и цитируют слова Путина, о том, что «релокантов» нужно возвращать. Некоторые же, как, к примеру, «МК» уже публикуют истории «счастливого возвращения».

Между тем, СВО спровоцировала самую большую волну эмиграцию из России за последние полвека. Правда, ни сколько именно уехало, ни сколько вернулось, никто не знает, а чиновники всякий раз называют разные цифры.

К примеру, глава Минцифры Шадавев утверждал в мае 2022 года, что «в Россию вернулись около 80% граждан».

Спикер Госдумы Володин в феврале 2023 года назвал другую цифру: «Более 60% покинувших Россию вернулись обратно».

И наконец, сам Путин несколько дней назад объявил о том, что «примерно половина уехавших россиян уже вернулась».

Как бы ни старалась пропаганда, многие не вернутся

В этой связи, политолог Дмитрий Михайличенко пишет:

«Релоканты, как и мобилизованные на СВО, оказываются значимыми фигурами общественно-политического ландшафта и, соответственно, перед выборами главы государства эту тему предстоит обширно отработать. Этот фактор будет отрабатываться с точки зрения развития антизападных настроений в социуме и с точки зрения осуждения русофобии на Западе (хоть в кавычках, хоть без). А вот принципиально конфигурация не поменяется: закупорка каналов и запрет выезда из страны для недовольных пока не рассматривается».

Демограф Дмитрий Закотянский считает, что в Россию не вернутся от 100 до 300 тыс. человек: «Чем дольше сохраняется текущее положение вещей, тем больше людей связывают свою жизнь с зарубежьем, и тем с меньшей вероятностью вернётся». Грузинские же политики, отчасти подтвеждают эти цифры, заявляя, что только в их страну уехали примерно 400 тыс. россиян, и из них остались 100 тыс.

В любом случае, эксперты сомневаются в успешности кампании по возвращению релокантов. Ведь не секрет, что те, кто сбежал, следуя эмоциональному порыву, но не обладая при этом никакими ресурсами, чтобы начать новую жизнь, вернутся и безо всяких призывов, и именно они-то уже возвращаются. А те, кто уехал по твердому убеждению, вряд ли согласятся с доводами российских пропагандистов.

Ситуация с релокантами продолжает оставаться двусмысленной

Это подтверждают и эксперты. Михайличенко, к примеру, считает, что: «пропаганда таких граждан „ласково“ называет „заблудшими овцами“ (а не „блудными сынами“) и подчеркивает их статус. Возвратный процесс действительно осуществляется, многие приезжают, не видя перспектив и не имея ресурсов для длительного пребывания за границей.

Тут нужно не забывать, что работу с возвращением уехавших в СССР вели практически на протяжении всего периода существования государства, а волны эмиграции возникали вновь и вновь.

И сейчас зафиксировать баланс не получится. Гайки подкрутили, возможности для оттока в будущем граждан уменьшены. Но и сами релоканты, уезжавшие на несколько месяцев переждать, вынуждены констатировать, что еще несколько месяцев пребывания за границей их не спасут».

Другой же политолог, Михаил Виноградов, напротив, уверен в неэффективности пропаганды возвращения: «Что не так в дискуссиях про „амнистию релокантов“.

1. Внезапность и малообъяснимость смены риторики о релокантах.
2. Тиражирование тезиса о том, что ключевые мотивы отъезда большинства релокантов были связаны с наказаниями за ранее совершенные действия.
3. Отсутствие каких-либо жестов в отношении хотя бы кого-то из самых ярких адептов репрессивно-запретительного тренда.
4. Непредъявление ярких кейсов, указывающих на заведомую выигрышность опыта неуехавших.
5. Сочетание всего этого с подчеркнутой двусмысленностью относительно второй волны мобилизации, дальнейшей открытостью/закрытостью границ и прочим «мир никогда не будет прежним».

Журналист Кирилл Шулика и вовсе недоумевает:

«Я, честно говоря, пока не совсем понимаю, зачем государство пытается вернуть релокантов. На самом деле в этом нет ни политического, ни экономического смысла. В отличие от Белоруссии, где население существенно меньше, для России цифры незначительны. Остается только эффект пропаганды с массовыми прозрениями и тому подобным. Возможно, это надо перед мартом 2024 года».