Никто никого не поддержит: почему забастовки в России обречены на провал

Дмитрий Михайличенко, политолог, доктор философии

Успех забастовки сотрудников Wildberries, действительно, есть, однако экстраполировать эти выводы на весь социум в нынешних реалиях невозможно.

Профсоюзов в стране, де-факто, нет: и никакой силы, способной организовать протест по поводу нарушения трудовых прав или условий делового сотрудничества – тоже. Еще 4-5 лет назад какая-нибудь системная партия или депутат Госдумы могли бы заниматься жалобами сотрудников Wildberries, но сейчас партии стараются не лезть даже в такие дела, очень отдаленно касающиеся авторитета власти.

Последний раз в России масштабный трудовой конфликт был в декабре 2022 г. в Сахалинской области. Более 1,5 тыс. рабочих Киринского месторождения «бунтовали» из-за долгов по зарплате. После вмешательства губернатора выплаты работягам были осуществлены. Конфликт в Wildberries принципиально иной: он касается не индустриальной структуры (добыча природных ресурсов), а сетевой, которая относится к постиндустриальной экономике.

Забастовка оказалась успешной из-за нескольких факторов:

1.Прямолинейно-наглая, вызывающее-самодурская (автократическая) политика руководства компании. Резко ужесточили требования и начали собирать штрафы. Это, как если бы ГИБДДшник вышел на проспект города и начал останавливать и штрафовать все автомобили подряд. Такая «целеустремленность» в применении репрессивных механизмов и непопулярных мер, конечно же, признак скудоумия и жадности. Когда они возникают? Когда субъект управления уверен в своей безнаказанности и в том, что его подчиненные не смогут ничего сделать в ответ. К сожалению, в России на уровне многих социальных институтов (не только политических) формируется такая конструкция.

2.Сформированная сеть акторов, подвергнувшихся убыткам. У Wildberries сформирована целая сеть своих контрагентов, которых, видимо, посчитали за крепостных. Поскольку негатив/убытки коснулся одновременно тысяч таких контрагентов они смогли быстро самоорганизоваться и действовать относительно синхронно. Иными словами, у них уже была сформированная сеть, которая позволила действовать консолидировано. Ничего подобного в случае, например, забастовки инженеров на промышленном предприятии или в случае повышения налогов для малого бизнеса – не будет. В России нет даже цеховой солидарности (последние очаги ее ликвидируются/исчезают в здравоохранении, журналистском и научном сообществе). Некоторое исключение - трудовые мигранты, организованные по принципу землячества принципу. Атомизированно-беспрофсоюзный социум, лишенный какой-то поддержки политической оппозиции, просто не готов к массовому выражению несогласия.

Во Франции сейчас масштабные протесты в связи с повышением пенсионного возраста. На улицах Парижа, действительно, неделями не вывозиться мусор. Повышение пенсионного возраста формирует серьезный кризис: его поддерживает и оппозиция, и профсоюзы: поэтому это движение имеет хоть какие-то перспективы. Правящие силы во Франции идут напролом, но это их риск, который может обернуться поражением на следующих выборах. В России же иные настроения и факторы.

Фатализм и подданичество проявляются все активнее.

А значит неполитизированные акторы (типа владельцев Wildberries, хозяев управляющих компаний в сфере ЖКХ, автостраховщики и т.д.) будут все больше поджимать простых жителей и пытаться получить с них больше денег.

Отсутствие сопротивление формирует большую наглость и жадность. В случае с Wildberries – сопротивление было оказано, но аналогичные притеснения – это не казус, а тенденция: структура концентрации богатств у верхушки делает невозможным иное. В атомизированно-разделенном социуме все эти очаги трудового сопротивления не опасны властям, хотя и не очень приятны, так как добавляет головной боли, но вряд ли рассматриваются как угроза.

Оригинал здесь