Побунтуют и разойдутся? Аналитики не верят в победу революции в Иране (ВИДЕО)

Уже неделю в Иране не утихают массовые протесты. Они начались после того, как погибла 22-летняя девушка Махса Амини, которую арестовала полиция нравов потеряла сознание после того, как ее арестовала полиция нравов за то, что она неправильно носила хиджаб. В отделении девушке стало плохо, и через несколько часов она скончалась в больнице.

Долой хиджабы!

По словам очевидцев, при задержании Амини избили в полицейском фургоне, из-за чего она впала в кому. В тегеранской больнице сказали, что в день задержания ее госпитализировали, но «без признаков жизни». Позже это заявление удалили из соцсетей медучреждения.

Несмотря на просьбу президента Ирана Ибрахима Раиси провести расследование смерти Амини, полиция Ирана сразу отвергла обвинения, заявив, что у девушки «внезапно случился сердечный приступ». А местное телевидение показало кадры с камер наблюдения, на которых якобы запечатлен момент, когда Амини резко падает.

Общественность не поверила версии полиции и обвинила телевидение в цензуре отснятого материала. А семья Амини заявила, что девушка была абсолютно здорова: «Ее привезли в больницу, где она несколько дней находилась в коме. Затем ее отключили от системы жизнеобеспечения и объявили мертвой. Вся страна требует расследования, что произошло на самом деле».

В иранских соцсетях распространился флешмоб: девушки сжигают хиджабы и остригают волосы, выступая против обязательного ношения хиджабов. На фоне этого власти начали блокировать доступ к интернету в отдельных регионах страны.

Демонстративно снимали хиджабы и некоторые участницы протестов, вспыхнувших сначала на похоронах девушки в ее родном городе Секкезе, а затем перекинувшихся и на другие западные населенные пункты страны. Чтобы провести демонстрацию на похоронах, местные жители начали собираться рано утром — так они хотели опередить силовиков и не позволить им сделать похороны закрытыми.

Беспорядками охвачена уже вся страна

Представители феминистического движения исламской республики начали акции протеста, которые сейчас распространились на десятки городов с севера на юг страны - на улицы вышла практически вся иранская оппозиция. В Тегеране толпа ночью избила полицейских, в Реште демонстранты переворачивали полицейские машины и кареты скорой помощи, в Негеде закидывали камнями полицейские участки, в Кермане прошли бои с применением огнестрельного оружия, в Гюлистане восставшие захватили здание муниципалитета, в Урмии жгли дорожную инфраструктуру, в Тебризе девушки массово сжигали хиджабы.

Мужчины их поддерживают, вступают в драки с полицией, захватывают государственные здания, сбрасывают портреты иранских лидеров, бросают бутылки с зажигательной смесью в силовиков и скандируют «Смерть диктатору!». Демонстранты также срывают и уничтожают официальные символы государства, поджигают транспорт и организовывают марши, перекрывая улицы Тегерана. Полицейские разгоняют протестующих предупредительными в воздух — сообщается, что силовики начали массовые задержания. Уже известно о нескольких погибших и сотнях пострадавших.

Против демонстрантов применяют специальные средства.

Между тем, политолог Сергей Марков выдвинул довольно экзотическую версию этих событий:

«В Иране многие считают, что протесты организовали США за то, что Иран начал массово поставлять России дроны для использования в боевых действиях на Украине…»

Такое в Иране происходит регулярно, но машина террора побеждает всегда

Публицист же Остап Кармоди призвал сторонников оппозиции не вдохновляться этими событиями:

«Но не радуйтесь раньше времени, такое там уже было раз пять с начала века, и власти каждый раз удавалось удержаться…»

Не слишком оптимистичен в своей оценке иранских событий и сетевой аналитик Анатолий Несмиян:

«В середине нулевых к власти пришел президент Ахмадинежад. Технически в Иране президент стоит ниже в иерархии, чем духовный лидер-рахбар, но все равно обладает определенными административными и даже политическими самостоятельными полномочиями. Перед Ахмадинежадом встал выбор: либо начать раскрывать Иран, убирая наиболее кондовые принципы, основанные на совсем уж замшелых клерикальных догмах глубокого средневековья, либо, напротив, закрывать страну еще сильнее и выдавливать из населения дополнительный ресурс для развития и преодоления уже имеющихся перекосов.

Ахмадинежад выбрал второе. А для обеспечения более жесткого режима управления и централизации экономического развития предоставил Корпусу стражей исламской революции права экономического субъекта, передав КСИР часть экспортных мощностей.

КСИР за срок правления Ахмадинежада превратился в крупнейшего собственника, подмяв под себя практически все экспортные отрасли страны. (…) Везде, куда приходил КСИР, все внутренние конфликты вскрывались и превращались в одну большую катастрофу. На которой КСИР и зарабатывал, перехватывая финансирование из иранского бюджета на продолжение бесконечных войн.

В итоге вместо наполнения бюджета КСИР стал ключевым фактором, который его буквально высасывал в никуда. Естественно, что усиление внешней агрессии сопровождалось и увеличением размеров и масштаба внутреннего террора в самом Иране, население которого стало жить еще хуже.

(…) Понятно, что население Ирана относится к происходящему без малейшего воодушевления, и единственной электоральной базой режима является откровенно маргинальный деклассированный слой, который получает подачки от режима, заполняет вакансии в разнообразных вооруженных формированиях, едет умирать в зоны чужих конфликтов, чтобы прокормить семью. (…) Протесты и волнения, подобные нынешнему, происходят в Иране регулярно, но пока машина террора с ними справляется. Скорее всего, справится и сейчас.»