«Ирландец» Мартина Скорсезе и мы

Юрий Богомолов

Судьба киллера в Америке

Да и прокатная участь его тоже выдалась не слишком счастливой. На своем пути к зрителю он наткнулся на солидарный бойкот со стороны как американской, так и британской киносетей (AMC, Regal, Vue, Picturehouses). С двумя крупными сетями кинотеатров США AMC Theatres и Cineplex обладатели прав на картину договориться, на приемлемых для обеих сторон условиях, так и не смогли.

Вследствие этих обстоятельств местом встречи зрителя с «Ирландцем» стал Интернет при посредничестве опять же компании Netflix.

Оно, возможно, и к лучшему. «Ирландец» - из тех киносозданий, с которыми полезно оставаться наедине. В которые должно вглядываться, вдумываться, как при чтении классики, а еще и оборачиваться на себя и на то, что вокруг тебя. И тогда можно будет заметить, как кинороман об американской жизни середины прошлого века зеркалит некоторые обстоятельства нашей истории, нашей нынешней повседневности и возможного будущего.

…Водитель-дальнобойщик Фрэнк Ширан (Роберт Де Ниро) киллером не родился. Стал он им по случаю, без особых моральных терзаний и каких-либо угрызений совести. Сначала вовлекся в криминальный бизнес – по дороге от поставщика мяса к его продавцу несколько туш говядины скидывал налево. Затем освоился с ролью «маляра», «красящим» стены домов кровью и мозгами своих жертв.

Убивал бесхитростно: выстрелами в лицо, почти в упор. И для верности всаживал еще пару пуль – в лежащего. «Томи» сбрасывал в реку, на дне которой, видимо, вскоре образовалась горка стволов, популярных у гангстеров. И была еще внушительная гора трупов. Обе горы для него ничего не значили, видимо, еще потому, что за спиной осталась Вторая Мировая война, где убийство являлось рутинной обязанностью, вошло в привычку, которая, как известно, с течением времени становится второй натурой.

Вот, собственно, почему уже в мирной жизни работа убийцей по найму для Фрэнка оказалось делом житейским. Все равно как завести семью. Семья, впрочем, уже была. Подрастали дочери. Отеческие заботы не мешали исправно выполнять кровавые поручения мафиози. И делал это с той же непринужденностью, с какой мог откликнуться на просьбу жены сходить в магазин за хлебом.

С чем-то подобным столкнулся наш соотечественник Салтыков-Щедрин:

"Я видел однажды Молчалина, который, возвратившись домой с обагренными бессознательным преступлением руками, преспокойно принялся этими самыми руками разрезывать пирог с капустой.

— Алексей Степаныч! — воскликнул я в ужасе, — вспомните, ведь у вас руки…

— Я вымыл-с, — ответил он мне совсем просто, доканчивая разрезывать пирог...

Это «я вымыл-с» — чем оно хуже знаменитого «qu’il mourût»? (Ему следовало умереть)?

Вот и Фрэнк Ширан мыл руки перед едой. После исполненного заказа.

И те, кто убивали Немцова, убеждали себя: «qu’il mourût».

Мотивировка универсальная, надо признать, для всех проплаченных смертей. И - исчерпывающая.

Можно только гадать, как сложилась бы в дальнейшем карьера исполнительного киллера, если бы сдружившийся с ним крестный патрон (Рассел Буфалино) не сосватал подопечного поработать телохранителем у профсоюзного босса Джимми Хоффы (Аль Пачино). С ним Фрэнк не только подружился, но и едва не породнился.

Они бы и породнились: повзрослевшая одна из дочерей стала заглядываться на мужественного Хоффу. Обоим уже грезился свадебный вальс. Другое дело, что жизнь редко считается с мечтами простых смертных. И не простых – тоже.

Хоффа так проникся симпатией и доверием к своему телохранителю, что от избытка душевной признательности предложил ему возглавить одну из ячеек профсоюза водителей дальнобойщиков.

Что-то слышится родное в таком карьерном рывке – от охранника до наместника.

Должность-то была выборной. Но такая общественная организация, как цеховой профсоюз Хоффы, являлась вполне себе авторитарной. Соответственно его глава чувствовал себя вождем. Хоффа к тому же был вождем ярко выраженным, харизматным. Оттого-то ему ничего не стоило порадеть нужному человечку. Дружба приобрела еще более тесный характер.

Деликатный вопрос о транзите власти

Профсоюз водителей в ту пору был достаточно влиятельным сообществом, поскольку на автомобильных перевозках держалась в значительной степени экономика Штатов. Ну примерно как у нас нынче - наша экономика поддерживает штаны главным образом с помощью нефтяной и газовой труб. Правда, самобытность нашего мироустройства в том, что у нас нет реально независимых профсоюзов, что нефтяников, что газовиков.

Профсоюз Хоффы – государство в государстве. Уточняю: авторитарное государство в рамках государства демократического, но с собственной силовой крышей -- мафией.

«Крышу» в фильме олицетворяет Буфалино. Он деликатен, но неумолим в своих указаниях, которые звучат как дружеские рекомендации. Только ослушаться их Фрэнк не может.

Вышедший из-под контроля боссов мафии Хоффа становится для нее проблемой, имя которой -- «транзит власти», как сейчас принято выражаться.

А транзит власти для авторитарных режимов – это проблема проблем. Даже для тех режимов, что больше или меньше декорированы под демократию. Как наша страна, к примеру.

Организация, возглавляемая Хоффой, о декорации не позаботилась. И оказавшись за решеткой, глава профсоюза продолжал его контролировать. А выйдя на свободу через пять лет, стал хозяйничать еще жестче, не считаясь с интересами «крыши». Буфалино через Фрэнка намекнул ему на возможные последствия…

Хоффа взорвался…

Подоплека

Скорсезе слегка вникает в психологическую подоплеку неразумного бесстрашия Хоффы, вцепившегося во власть. Автор дает понять, что не властолюбие движет его героем. Тут работает другой мотив. Для него общественная организация – его частная собственность. Его самый ценный актив, который не может идти ни в какое сравнение ни с домом, ни с яхтой, ни с самолетом.

Он – хозяин этой недвижимости. И никто не имеет право покушаться на его суверенное право ею распоряжаться и владеть ею до конца жизни. Уступить ее – это как любящему супругу уступить собственную жену другому.

Такова, видимо природа всякого, кто увенчан саном диктатора, независимо от масштаба собственности: будь то семья, корпорация или страна.

В гневе Хоффа был бесстрашен. Тогда мафия вынесла ему смертный приговор и назначила палачом его близкого друга – Джимма Ширана.

Таинственная страсть

Голливуд в этом году одарил публику двумя значительными фильмами об относительно недавнем прошлом.

Сначала картиной Тарантино – «Однажды в Голливуде».

Теперь вот – «Ирландцем» Скорсезе.

Обе сняты по мотивам реальных событий. Одна – про звездных актеров. Другая – про звездных мафиози.

Первая про то, что рай и ад не на небесах; они – на земле, рядом, через изгородь, разделяющей две шикарные виллы в Калифорнии.

Вторая о том, что преданность и предательство уживаются в одном человеке, даром что оба слова произросли из одного корня.

Как объяснила когда-то Белла Ахмадулина: «К предательству таинственная страсть, друзья мои, туманит ваши очи».

Фрэнк Ширан убивал своего доброго друга в спину и про контрольные выстрелы не забыл. Ствол оставил на теле убитого. Остальное сделали другие: сожгли труп в крематории.

Умирает Фрэнк в богадельне. Жизнь его в руинах. Он успел исповедаться священнику… Ну и нам, зрителям.