Posted 19 ноября 2018,, 09:57

Published 19 ноября 2018,, 09:57

Modified 7 марта, 16:08

Updated 7 марта, 16:08

А.Чулок: "Поколение компьютерных игр диктует рынку труда свои правила"

А.Чулок: "Поколение компьютерных игр диктует рынку труда свои правила"

19 ноября 2018, 09:57
От чего в будущем будет зависеть наша зарплата? Что знают о нас матрасы? Об умных городах, китайских бабушках и русском креативе рассказал "Новым известиям" директор Центра научно-технологического прогнозирования Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ Александр Чулок (к.э.н., доцент).

- Национальные проекты, которые шумно обсуждают в последнее время, если разобраться, преследуют вполне традиционные цели вроде увеличения рождаемости, роста зарплаты и ускорения ВВП. Но при этом чиновники наперебой говорят о технологическом прорыве. Прорыв в какое будущее готовят нам национальные проекты?

-Я думаю, что в ближайшие пять лет нас ждет ускоренная геймификация жизни, все более персонифицированная медицина и грандиозный прогресс технологий обращения с big data (большими массивами неалгоритмизированной информации – ред.). Мой личный прогноз предполагает также колоссальный прорыв в области биотехнологий и новых материалов. И все это будет проходить на фоне возросшего общественного интереса к вопросу размывания границ приватности и, как следствие, глобальной ревизии некоторых этических доктрин. Сейчас все эти изменения только начинают просматриваться, но, поверьте, еще при нашей жизни они преобразят привычный мир.

- Звучит обещающе. Расскажите, как, на ваш взгляд, изменится привычный мир.

-Это во многом зависит от вашего места в цепочке формирования добавленной стоимости. У бизнесменов изменится структура издержек производства. Для наемных работников кардинально изменится характер и интенсивность труда. Проиллюстрирую на примере геймификации в бизнесе. Своими корнями этот тренд уходит в игровые истории. Поколение, выросшее на компьютерных играх, пришло на рынок труда со своими правилами. Суть геймификации в соединении рабочего процесса с игровыми стратегиями. Представьте, каждый сотрудник носит на себе устройство, например, в виде браслета, которое считывает его биометрические показатели. А дальше всё как в соцсоревновании или в компьютерной игре - копятся жизни и подсчитывается здоровье. У кого-то пульс ровнее, у кого-то давление скачет, а кто-то себя слишком расслабленно чувствует. На основе этих показаний формируется индивидуальный рейтинг, от которого зависит статус работника, его страховка и зарплата, уровень сложности поручаемой работы. По сути, переходим к известному принципу «от каждого по способностям».

- Если бы вы рассказывали это про Сингапур или Apple, то и тогда я бы отнесся к такому предсказанию скептично. Но для России! Где мы, а где Сингапур!

-Действительно, верится с трудом, но факт в том, что это уже пришло в Россию. Я убежден, что скоро это станет обычным делом. Лично знаю несколько крупных компаний, которые ввели систему мониторинга здоровья сотрудников, назовем их пока интегрированными велнес-системами. Такой тренд уже работает, а в будущем он станет повсеместным.

-Это, наверное, коснется только топ-менеджеров?

-Нет, это затронет всех сотрудников. Будет что-то вроде соцсоревнования с элементами рейтингования. Каждому сотруднику вручат биометрический браслет. И если его интегральный индекс будет отличаться от нормы, то это отразится на рейтинге. Скорее всего, рейтинг не станет приговором, иначе это убьет конкуренцию, но если внести элемент соревновательности (та самая геймификация), то можно существенно повысить KPI (Key Performance Indicator— это индикатор эффективности рабочей единицы с точки зрения ее трудоспособности и результативности – ред.). Только вот избежать соревнования с браслетом на руке уже не получится, а отказаться, скорее всего, не предложат.

- Кстати, а насколько это законно, не говоря уже об этичности сбора таких данных?

- Хороший вопрос. Думаю, сначала будет добровольно, потом участие начнут поощрять, потом и сами не заметим, как станет обязательным. Но в этом же есть и положительный для человека аспект. Вот пример из жизни. Очень известный на рынке производитель матрасов проводит эксперимент: устанавливает бесплатно в матрасы датчики, которые снимают ваши биоритмы и анализируют анатомические особенности. Через какое-то время звонит врач-консультант и рассказывает вам о проблемах со здоровьем, питанием, позвоночником и т.д. Представляете, каждую ночь автоматический мониторинг здоровья. Потом, я уверен, подключатся страховые компании, которые заинтересованы в ранней диагностике: лечение ведь обходится дешевле, если заболевание выявить на ранней стадии. Так же с браслетами - работник будет трудиться в оптимальном для здоровья персональном режиме. А что касается этичности сбора персональных данных, то, может вы не заметили, сегодня мы постоянно пишем согласия на их использование. Подчас не задумываясь, какие еще, кроме паспортных и контактных данных, мы разглашаем. Те же социологические опросы - они ведь тоже вторжение в личную жизнь. Вы не задумывались, откуда у них ваш мобильный телефон и насколько этичны вопросы: сколько часов в день вы смотрите телевизор и какие передачи предпочитаете. Размывание приватности происходит незаметно.

Тем не менее, пример с матрасом – это пока эксперимент. Не хотите - не берите.

-Хорошо, с матрасами понятно. В конце концов, если дадут скидку, то купят и матрас с датчиками. Но представьте предприятие с тысячью сотрудников. У всех датчики. Объемы данных фантастические. Как всю эту информацию чисто технически перелопатить, кто будет анализировать все замедления пульсов или учащения сердцебиений, а главное, как из всего этого делать полезные для работы выводы?

- Тут мы подходим к следующему тренду – работа с большими данными. Сразу скажу, что техническое решение, как управлять сложностями, существует, хотя и применяется для других целей. Например, в той же нефтянке. У нефтяных компаний на вышках установлена колоссальная телеметрия, они снимают дикое количество показателей, до 100 000 каждые сутки. Все нацелено на то, чтобы решать отраслевые вопросы, например, повышать КИНы (коэффициент извлечения нефти- ред.) или лучше контролировать процессы. Последние годы нефтяные компании очень активно вкладываются в цифровизацию производства, в обработку и анализ данных, та же концепция «умная скважина». Пока они используют эти компетенции управления сложностями только для своего производства. Но алгоритмы совершенствуются и рано или поздно могут быть перенесены в любые другие сферы. Или, например, у банков и мобильных операторов тоже есть соответствующие технологии. Они, правда, пока решают свои узкоспециальные вопросы - увеличивают средний чек и ассортимент услуг, но постепенно начинают осваивать и близкие сегменты - мобильные приложения или управлением здоровьем. Не исключено, что сфера их интересов расширится до границ «от рождения до похорон».

Приведу другой пример работы с big data. Кстати, тоже из России и тоже очень успешный. Это кейс с цифровыми двойниками. Цифровыми двойниками мы называем компьютерные модели с высоким приближением к реальным процессам. Активно применяется в автопроме, когда все тесты по безопасности и износу проводятся не на реальных машинах, а виртуально на их компьютерных двойниках. Представляете, каких успехов можно было бы достичь, если сделать адекватную компьютерную модель человека? В медицине годы уходят на тестирование новых лекарств, а здесь можно было бы сократить их до недель. Но пока это точно не ближайшее будущее.

Так вот, как только какая-то из корпораций – энергетических, нефтяных или операторов B2C- научится хорошо и качественно работать со сложностями, им станет абсолютно все равно, куда эти пакетные решения прикладывать. Диапазон использования такой компьютерной оболочки огромен. Начиная от выстраивания карты жизни человека на основе его генетической информации. Например, родился человек, анализ показал, что генетическая вероятность дожить до ста лет - 80%; через пять лет новый срез – когнитивные способности такие-то, вероятность стать космонавтом -95%; потом срез в 15 лет - вероятность развития хронических заболеваний - 10% и так далее. Одним словом, формируется медицинская карта с вероятностными значениями. И заканчивая умным городом.

-Что вы имеете в виду, говоря об умном городе? Интуитивно понятно, но в чем его отличие от обычного города?

-В основе идеи умного города лежит распространение интернета вещей на среду обитания человека. Как мы понимаем, именно город для современного человека – самая привычная среда обитания. Поэтому умный город – это огромный умный дом. В него будут включены как технологии дополненной и виртуальной реальности, так и интернет вещей. Исторически мы постоянно смещаемся к умному городу. В этом заключена эволюция современного города. Ее характеризует максимальная цифровизация: везде датчики и измерительные приборы, полное проникновение цифровых данных и непрерывный обмен ими. Город сам себя записывает, просчитывает и оптимизирует. Ты словно оказываешься внутри глобальной компьютерной игры. Я скажу, возможно, революционную вещь, но в будущем субъектами глобальной конкуренции станут не религии или государства, и даже не идеологии, как было до последнего времени, а города. Вся добавленная стоимость будет уходить в города. А основным её генератором станут модели и алгоритмы, которые все это обсчитывают.

- А как вы оцениваете, тот факт, что в отличие от Запада, где эти тренды рождаются из рыночных механизмов спроса, конкуренции и оптимизации, у нас они будут внедряться на деньги государства и в интересах государства? Не станет ли это очередным «Большим братом», а не умным городом?

- У меня два ответа. Ответ первый: какая экономика, такое и отношение к трендам. У нас экономика с очень сильным государственным участием. Это данность. Но тренды, потому и называются глобальными, что они цивилизационно неизбежны. Они затронут всех, от них не отгородиться. Это как в истории, изобрели колесо и все рано или поздно на него пересели, придумали смартфоны и они захватили весь мир. Не важно, какая экономика: рыночная или централизованная. С точки зрения эволюции важно только одно - оказаться первым.

Второй ответ: в современном мире, строго говоря, не осталось чистых рыночных экономик. Сегодня государственное участие - это условие функционирования любой успешной экономики. Все они различаются только процентным соотношением частных и государственных денег. А рыночная экономика осталась в учебниках. Государство вмешивается в экономику всегда, где-то больше, где-то меньше. А тренды неизбежны, будь ты хоть отсталая страна, хоть Сингапур. Вопрос только в том, как каждая страна к этим трендам готовится. Где-то государственные деньги, у кого-то частный капитал, а кто-то на паритетных началах.

-Тревожит только, в чьих интересах «поумнеют» российские города? Частные и государственные интересы в России существуют как в коктейле Джеймса Бонда: «взболтаны, но не смешаны».

- Так получилось, что нет у нас ни Google, ни Amazon, которые бы вложились первыми. Хорошо, пусть первым начнет государство. На мой взгляд, то, что сейчас делает государство в рамках нацпроектов, открывает ниши для бизнеса.

Кроме того, может и не плохо, что государство принимает в этом активное участие, потому что новые тренды требуют какого-то нового общественного консенсуса по вопросу этичности искусственного интеллекта или законов по использованию дронов и роботов. Напомню, это ключевые элементы умного города.

-Я согласен, что страхи по поводу сошедшего с ума искусственного интеллекта (AI) или создания боевых роботов-убийц может успокоить только какое-то государственное регулирование. Или вы считаете, что эти страхи беспочвенны?

- Тут дело даже не в страхе. Определить виновного и наказать его в случае, когда беспилотный автомобиль сбил человека, это задача правильного закона. Бессмысленно, не разработав закон, рассуждать, как запрограммировать робота, чтобы он выбрал, кем пожертвовать, когда нельзя спасти и пассажира и пешехода одновременно. А если там дети, все вообще становится запутанным. Мне кажется, в решении этих вопросов государственному участию нет альтернативы.

- Давайте вернемся к умному городу. Ну, напичкали мы город камерами и датчиками, от одного этого он не станет умным и гостеприимным. Какой еще бонус для горожан, кроме комфортного проживания, принесет цифровизация города?

-Умный город - это, в первую очередь, выход на конкуренцию агломерациями. Помните, я говорил про глобальную конкуренцию будущего? Вот как только мы сможем предложить модель умного города и пакетное решение для его создания, это сразу выведет нас в высшую лигу цифровой революции. Москва, Петербург, Тула, Рязань, Нью-Йорк - технологию умных городов можно масштабировать и экспортировать.

-Смешно в вашем примере смотрится Нью-Йорк после Рязани!

-(смеясь). Но я же патриот, надо сначала свои города поднять. Вообразите, пакетное решение по городу: как из вашего города за полтора года сделать умный. Город с комфортной средой, безопасный и доступный. Какой у тебя город, такое у тебя в нем и население. В город сразу начнет стекаться креатив, бизнес, молодежь. По сути, глобальная конкуренция будет работать не между странами или регионами, а между городскими агломерациями. Напомню, у нас и так есть города, размерами с целую страну.

-А как быть с противоположным трендом, когда люди уезжают из городов. Горожане не разбегутся? Может быть, этот тренд окажется сильнее.

-Если вы имеете в виду неолуддитов, людей сознательно отказывающихся от благ и комфорта цивилизации, то это не тренд.

Если вы говорите о деурбанизации, которая подразумевает с одной стороны жизнь на природе, а с другой - сохранение городского комфорта, то это локальный тренд из разряда престижного потребления. В строгом смысле, это не бегство из города, а раздвигание его границ.

Такая деурбанизация всё равно является частью городского образа жизни. Замечу лишь, что собственный дом с городскими удобствами, технологиями энергосбережения и построенный на принципах экологичности могут позволить себе только обеспеченные. Признаем, что жить в городе все-таки несравненно дешевле и удобнее. Может, не так качественно как на природе, но, безусловно, дешевле. Стремительно развивающаяся шэринговая экономика городов лишь укрепит выбор в пользу городской среды. Да, и не будем забывать, что технологии это продукт именно городской цивилизации.

-А если горожане чем-то пожертвуют и всё равно расползутся по коттеджам, чтобы работать удаленно. Сейчас еще и ОneWeb (спутниковый интернет с полным покрытием планеты – ред.) запустят, наступят идеальные условия дли фриланса. Такого будущего вы не прогнозируете?

-Существует одно важное ограничение. И оно заключено в самой природе человека. Это человеческие способности: умение собраться и самоконтроль. Очень многие этого не умеют. Для коллективной работы людям по-прежнему требуется сильная мотивация. Подавляющему же числу людей в принципе трудно собраться и контролировать свой рабочий день. Простой пример из моей лекции. Я спрашиваю аудиторию, кто считает, что утренняя зарядка необходима. Лес рук. Кто делает? 10%. Поэтому сейчас крепнет новый тренд, когда компании начинают сотрудников возвращать в офисы. Удаленная работа по принципу networking, как способ организации рабочего процесса, сейчас подвергается серьезной ревизии. Еще два года назад все жили с чувством, что вот-вот и можно будет жить на Карибах, зарабатывать на биткоинах и креативить для души. Сейчас мы понимаем, что не все так просто.

Хотя в будущем ситуация может пойти по какому-то третьему пути. Тот же интерфейс мозг-компьютер, когда для работы человек будет одевать, скажем, шлем и оказываться в виртуальном офисе. Но, во-первых, это все-таки далекое будущее. А во-вторых, в таком виртуальном офисе не забалуешь, все время будешь на виду: ни покурить сбегать, ни чаек погонять. Все показатели твоей рабочей активности будут на виду и считываться. С таким шлемом как раз и будешь работать как заведенный. Не думаю, что многие на такую удалёнку согласятся. Кроме того, вы заметили, это не сильно отличается от биометрического браслета, который уже скоро может стать обязательным атрибутом наёмного работника.

-Все это напоминает мне американское кино. Тех же самых «Суррогатов».

-А чему вы удивляетесь. Многие голливудские фильмы целенаправленно обкатывают тренды будущего и тестируют реакцию людей на них.

-Вы хотите сказать, что тренды будущего придумывают в Голливуде?

-Ну, тут мы ступаем на тонкий лед теории заговора и догадок, но то, что фильмы визуализируют социальные ожидания это вполне себе реально. Это не заказ, в строгом смысле слова, а скорее, тонкое нащупывание трендов. Можно сказать социальный форсайт. Недавно меня поразило одно предвидение из советского диафильма 67 года. В советских мультфильмах, как известно, социальный заказ даже не скрывался. Так вот в диафильме художник изобразил, как в 2017 году мама звонит по видеотелефону из круиза своему сыну. Представляете - скайп. На дворе 67 год! Бери и коммерциализируй.

-В Советском Союзе что-то коммерциализировать было опасно для жизни.

- Согласен, но ведь и сейчас техническое воплощение идеи не самая сильная наша сторона. В России всегда идеи коммерциализировались с трудом. При этом с самими идеями у нас все хорошо, с креативностью - все замечательно, с инжинирингом - неплохо, а вот с воплощением как-то не заладилось. Может поэтому Китай нас и обходит. Неслучайно в Китае в школьный образовательный модуль включили не развитие креативных способностей, а навыки комбинирования готовых решений. То есть, детей учат брать существующие технологии и уже из них моделировать новинки. Словно они признали, что идей в мире достаточно, а изобретателей, способных воплотить идею и довести ее до прилавка, нужно обучать с детства.

-Китай –это вообще особая тема. «Сумма Востока». Экономическую модель придумали японцы, обкатали корейцы, а реализовали в планетарном масштабе китайцы.

-Раз уж мы заговорили про Китай, расскажу вам про еще один тренд, который скоро станет достаточно массовым у нас. Это микроинвестиции в фондовые рынки. Тема вышла на первый план, конечно, из-за шумихи с пенсионной реформой. Но реформа стала триггером вполне себе самостоятельного тренда ближайшего будущего.

В Китае, где вопрос пенсий каждый вынужден решать самостоятельно, микрофинансирование носит характер эпидемии. Вы знаете, что в Китае, строго говоря, социальных пенсий не существует. И вот буквально каждый, у кого нашлось хотя бы сто долларов, с азартом покупает акции на фондовом рынке. Практически каждая китайская бабушка является акционером какой-нибудь компании. Так они решают вопрос личных пенсионных накоплений.

И я с недавнего времени с удивлением стал находить сигналы появления нового тренда у нас. Еду в автобусе – вижу такую картину: дедушка на своем смартфоне в интернет-банке покупает акции. В автобусе! Со смартфона! Представляете себе степень обыденности для него этого занятия. А то вдруг старые знакомые расскажут, что их мама из своих не очень больших накоплений собирается пакет облигаций купить.

Микрофинансирование - это, безусловно, позитивный тренд. Он активно поддерживается молодежью. Они-то точно не рассчитывают на пенсию. Мне кажется, что для поколения 20-летних это наверняка станет новой реальностью. А пока к этому подключаются «продвинутые» пенсионеры.

-Это не станет новым разочарованием, как в США во время Великой депрессии?

- Риски есть. Я не даю оценок правильности или целесообразности тренда. Я говорю о новой модели финансовой стратегии домохозяйств. Никаких очередей и утомительного поиска информации, никаких бумажных договоров с брокерами и депозитариями, программка на смартфоне, загрузил и начинай торговать. То, что раньше было private-banking становится сейчас public-banking. Думаю, что в ближайшее время мы все чаще будем сталкиваться с таким явлением. В принципе, ничего удивительного - диверсификация персонального инвестиционного портфеля.

Мне кажется, это здорово. На пути этого тренда куча ловушек, болот. Да и сам он стал возможен благодаря распространению цифровых и мобильных технологий в банкинге. Но с другой стороны, у общества появился запрос на финансовую грамотность. В фазу активной жизни вступили люди, которые в меньшей степени рассчитывают на государство и самостоятельно озаботились своим будущим. Интересный тренд, он и финансовый и персональный.

В заключение, хочу рассказать, что сейчас ЮНЕСКО запустило целый комплекс образовательных программ по обучению грамотности в отношении будущего (Futures literacy). Скажу без скромности, что Россия в этом вопросе одна из первых. В частности, наш институт планирует организовать совместную с ЮНЕСКО программу по подготовке к будущему.

Интервью провел и записал Сергей Сычев

"